Она улыбнулась в ответ на приветствие и пожала ей руку.
— Я — Марти Эдвардс, — сказала она, протягивая руку и озаряясь своей проверенной улыбкой.
— Детектив Бейли.
— Вот это да! Похоже, ваш лейтенант действительно обеспокоен моим присутствием, если снарядил детектива мне в няньки! — попыталась пошутить она, надеясь, что у детектива есть чувство юмора. Но от выражения лица Бейли ее улыбка исчезла.
— Мои должностные обязанности не имеют отношения ни к вам, ни к нашей совместной работе, — она указала на коробку. — Приступайте.
Ага. Детектив почему-то хочет забиться в конуру. Не желая спорить, Марти кивнула:
— Да, давайте начнем. Наверное, вы должны вскрыть пломбу?
Марти достала свой стандартный блокнот и механический карандаш, которым почти никогда не пользовалась, и стала наблюдать за тем, как детектив вскрывает пломбу специальным маленьким резаком, входящим в ее снаряжение.
Все заметки, которые она сделала заранее, были на ноутбуке, и теперь она жалела, что не догадалась их распечатать на бумаге. Хотя бы основные вопросы. Потому что была только одна причина, по которой ей предоставили для ознакомления с делом комнату для допросов. За ней наблюдали. Все, что она скажет, будет зафиксировано. И несомненно, их камеры достаточно мощны для того, чтобы увидеть все на экране ее ноутбука, как только она его откроет. Возможно, эти мысли были нелепой паранойей, но ей казалось, что и лейтенант Марш достаточно параноидален, чтобы установить прослушивание в комнате.
— Все готово.
— Спасибо, детектив Бейли. Я сожалею, что вам придется сидеть здесь со мной. Уверена, что вам будет ужасно скучно.
— Постараюсь вам не мешать. — Детектив села на стул у противоположного конца стола. — Вы хотите кофе, или еще что-нибудь?
— Нет, спасибо, — Марти достала бутылку с водой. — Мой опыт говорит, что кофе в полицейских участках всегда ужасный.
— Вы правы, — она указала на один из ящиков. — Если собираетесь работать с вещдоками, воспользуйтесь перчатками.
Марти кивнула. Ей были известны рутинные процедуры. Она пододвинула коробку поближе и заглянула внутрь. Там оказалось несколько предметов. Две папки. Первая — отчет судебно-медицинского эксперта. Вторая — протоколы допросов свидетелей. Она их отложила и надела перчатки, прежде чем извлечь полиэтиленовый пакет. Внутри него была окровавленная одежда, в которой нашли Карлоса.
Почти новая пара джинсов и синяя рубашка на пуговицах. Что-то не очень похоже на одежду гангстера. Во втором пакете были личные вещи убитого: часы, бумажник, медальон-иконка на цепочке. Все покрыто засохшей кровью. Марти осторожно открыла бумажник, увидела фото приличного, улыбающегося молодого человека. Его водительские права. Несколько квитанций — в сумме на 19 долларов. Помятая семейная фотография. На ней Марти узнала Карлоса и младшую девочку — очевидно, это была его сестра, Кесара Ромеро. Остальные люди — видимо его родители и старшие братья. То есть, и в бумажнике нет ничего, кричащего «Я — член банды».
Единственной вещью, помещенной в следующий пакет, было стеклянное пресс-папье с вплавленным в стекло изображением скорпиона. Она повертела его в руках, заметив, что его нижняя часть вся покрыта кровью, давно засохшей.
Марти сложила вещи обратно в коробку и сняла перчатки, желая сделать несколько заметок об увиденном, прежде чем приступить к чтению отчетов. Своеобразной «подушкой безопасности» станут ее навыки стенографии, приобретенные несколько лет назад. Если ее подозрения были верны, и все ее действия записывались на видео, вряд ли камере удалось бы разобрать ее каракули. У нее был ужасный почерк, который даже ей самой иногда было непросто расшифровать.
— Репортер, который использует блокнот вместо ноутбука. Я думала, таких уже не осталось.
Марти посмотрела на детектива.
— Я люблю ретро, — ответила она. И заметила пристальный взгляд детектива на ее сумку, в которой, совершенно очевидно, находился ноутбук. Она встретилась взглядом с женщиной, ожидая, скажет ли она еще что-нибудь. Но больше вопросов не последовало.
Закончив описывать то, что она увидела в пакетах с вещественными доказательствами, Марти открыла папку с отчетом судмедэксперта и быстро пролистала его, цепляясь взглядом за словечки из медицинского жаргона. Полностью она прочитает его завтра. А пока ей хотелось просто получить общее впечатление, да и отведенный ей час подходил к концу. Она выписала некоторые медицинские термины, которые хотела уточнить, и остановилась на том описании, которое искала. Кесара говорила, что ее брат был изувечен. Глаза и язык вырезаны, живот вспорот вдоль, по всей длине туловища. Череп расколот. Неудивительно, что все пропитано кровью. Причина смерти — травмы, несовместимые с жизнью. Проще говоря, забили до смерти, — подумала Марти. Глаза и язык были вырезаны еще у живого. «О боже…» — прошептала она. Марти взглянула на детектива и заметила, что та наблюдает за ней. Она закрыла отчет эксперта и принялась за полицейские протоколы. Они были совершенно типичными, будто сделанными под копирку. Может, так оно и было. Бандитские разборки — когда полиция убеждена, что преступниками являются и убийца, и жертва — редко расследуются в полную силу.