О курении и винопитии
Строго относился старец к тем, кого мучили страсти курения и винопития. Он запрещал духовным чадам курить, молился за людей — и страсти отступали.
«Раб Божий, не кури»
Василий Александрович Матаев с острова Залит свидетельствовал: «Батюшка не давал курить. По щечкам — крынь-хлоп: “Раб Божий, свободен”. Идешь с озера — сигаретина в зубах, рыбина за плечами. На пути батюшка. Поздоровается: “Здоровьичка. Дай закурить”. Достаешь пачку — все переломает, ремонту не подлежит, за волосы пощелкает: “Раб Божий, не кури”».
«Не будешь ни пить, ни курить до конца жизни твоей»
Андрей Лукин вспоминал: «От юности моей я пристрастился к алкоголю и к двадцати шести годам понял, что без него не могу долго обходиться. Я начал искать выход, пробовал закодироваться — не помогло, только хуже стало… Стал брать обеты. Обещался пред Богом, на кресте и Евангелии, в присутствии священника о воздержании от алкоголя, сначала на полгода, потом на год и полтора. Так продолжалось шесть лет, но беда в том, что, как только наступал конец срока обета, буквально в тот же день я начинал снова пить, так как страсть подступала и невозможно было бороться с ней.
Остров Залит
И вот в 1999 году, в августе месяце, я приехал на остров Залит к отцу Николаю Гурьянову. Я подошел к нему и говорю: “Батюшка, благословите меня не пить три года и не курить год (взять обеты)”. Отец Николай благословил меня большим крестом и сказал: “Не будешь ни пить, ни курить до конца жизни твоей”. С тех пор прошло семь лет, и за это время у меня даже помысла не возникало (слава Богу!) ни выпить, ни покурить. А ведь я курил больше двадцати лет».
Помощь в избавлении от страсти
Ольга Кормухина, известная певица, рассказывала: «Надо сказать, что в это время у меня были две серьезные проблемы: курение (я никак не могла бросить курить, хотя и очень хотела этого), и еще мне нравились вкусные спиртные напитки. Я, можно сказать, “кайфовала” от изысканных ликеров, рома, вин и ничего не могла с собой сделать…
Вот подходим мы к домику, видим: люди вокруг старца кучками собрались; мы к ним присоединились. А он бегает между людьми и спрашивает: “Пьешь, куришь? Пьешь, куришь? Пьешь, куришь?” А меня не спрашивает. Я думаю: “Ведь это моя проблема. А меня он не спрашивает”. Я хочу сказать, а не могу. Чувствую, что бес мне рот заткнул. Просто натурально это чувствую. У меня вены на шее надулись, а я не могу ни слова сказать. Но чувствую, что если я сейчас не скажу, то мне конец. Просто конец. И все! Я напряглась из последних сил и взмолилась: “Господи! Помоги мне!” И тут же закричала: “Батюшка! Я пью, курю! Ненавижу себя за это!” А он как будто ждал этого, подбежал ко мне, перекрестил мне рот и говорит: “Все. Больше не будешь”. И действительно, это было 19 июля 1997 года, с тех пор я не принимаю ни спиртного, ни сигарет».
«Не бойся, вставай»
Юлия Полунина, из Москвы, вспоминала: «1998 год. Утром, когда мы подошли к батюшке на помазание, собралось, как всегда, очень много народу. Все ожидали батюшку, но батюшка не выходил. Вышла его келейница Валентина и сказала, что батюшка пока не выйдет. Вдруг послышалось: “Пропустите, пропустите, пропустите”. Мы обернулись и увидели забинтованного человека с ног до головы. Его несли несколько человек на руках, т. к. он не мог ходить и двигаться. У него одна рука и нога были в гипсе. Со стороны казалось, что это мертвец. Видны были его глаза и нос. Кожа его была зелено-желтого цвета. Мы со страхом все расступились и пропустили их всех к калиточке. Рядом с ним находилась его жена, которая сильно плакала, боялась, что их не пропустят к батюшке. Это были слезы горя, отчаяния, боли. В этот момент вышла келейница и, не спрашивая ни о чем, открыла калитку и пропустила их к батюшке. Они зашли. Мы все с напряжением ждали, что же будет дальше. Мы были потрясены увиденным, со стороны казалось, что этот человек вот-вот умрет, его привезли к батюшке, чтобы батюшка помолился о нем.