— Любовь Анатольевна, завтра, к этому же времени, хочу чтобы на этой стене была карта города с флажками на месте магазинов.
Дорога назад пошла веселее.
— Боря, а ты и правда хозяин. Говорил так важно, а тебя все слушали со ртами разинутыми.
— Тебя еще лучше будут. Расскажи, что ты увидела.
Выслушал, подробную картину, кто во что одет, как стоял, что говорил. Корректировал детали, объяснял, как нужно обращать внимание на руки, на обувь. Объяснил, почему важно вникать в мелочи.
— Скажи, Олеся, если бы ты стала туту хозяйкой, что бы в первую очередь сделала?
— Бестыдница эта Любовь Анатольевна, уволить ее надо.
— Возможно и надо, но есть важный принцип, нельзя сразу ломать то, что работает. Припугнуть менеджеров это одно, они получают самую большую плату и обнаглели в край. Но увольнять будем только того, кто со своей работой не справляется.
— Скажи, Зяблик, почему в магазинах грязно?
Олеся посмотрела на кончик полосатого носка и ответила неуверенно: — Не убирают, да?
— В том то и дело, что убирают. Смотри ведомости. Отдельная уборочная телега есть с тремя уборщиками. В двух магазинах каждый день делается капитальная уборка, без выходных работают, по кругу. Смотри, и расход всякого мыла есть, и отчеты по вывезенному мусору. Еще каждому продавцу доплата за поддержание чистоты в торговом зале.
— Значит убирают, а почему тогда так грязно?
— Вот ты и скажи, я первый спросил. Дальше, откуда собаки в магазинах?
— С улицы наверно, — ответила Олеся неуверенно, — Выгнать надо и не пускать.
— И тут не все так просто, смотри, квитанция на штраф от общества охраны животных. Причину читай — «Подозрение в попытке ущемления прав четвероногих». Не ущемление, не попытка, а подозрение. Понимаешь?
— Что-то совсем уже ничего не понимаю.
— Вот с этим нам и предстоит разобраться…
К приезду семья что-то надумала, ломились все вместе и по очереди. Никого не пустил, все разговоры завтра, а главное — завтра первый день учебы…
(Палма. Москва. Пятый отдел Имперского инквизория
Женщина в строгом костюме стоит перед зеркалом, в котором отражается статный мужчина с военной выправкой)
— Марфа Захаровна, мы решили удовлетворить ваше ходатайство о переводе в военную комендатуру.
— Простите, лорд-инквизор, я хотела бы остаться.
Отражение в зеркале хитро щурится, поверхность зеркала колеблется.
— Не последняя ли беседа изменила ваши планы?
— Господин, я впервые столкнулась с студентом, который прочитал меня как открытую книгу. Прочитал, посмеялся и задвинул куда-то на дальнюю полку. Я должна разобраться.
— Ну и каково это, почувствовать себя с другой стороны?
— Это не он, это не может быть тот Борис, про которого собрано досье. Поведенческие паттерны совершенно другого человека. Злого, жёсткого, заточенного на результат. Этот человек гораздо старше, опытнее. Чувствую, что он очень силён и опасен.
— Опасен? Не смешите. Чем же, скажите на милость? Немотивированной агрессии не видно, мотивированной тоже. Из него выйдет отменный птомант. Его пропустил четвертый отдел, значит он не представляет угрозы. Возможно кто-то из старых мастеров вышел из тени и начал новую жизнь.
— Он опасен своей устремлённости к неизвестной цели. Моего розового дознания недостаточно, ни чтобы её понять, ни чтобы даже почувствовать направление. Я просто ее ощутила, и хочу разобраться.
Отражение старика резко приближается, лицо увеличивается, голос звучит так, что стекло начинает подрагивать.
— Ты думаешь я не знаю, что он сказал, когда ты отключила запись?
Женщина сжимает губы и говорит твердо:
— Лорд-инквизор, я дознаватель розовой ступени, последнее время развитие умения почти остановилось. Я же и деятельность сменить просила не просто так. Право слово, одна-две единицы в месяц. Однотипные разговоры с этими недоптомантами довели до зубной боли. После беседы с этим Борисом я получила больше, чем за весь предыдущий год…
— Я знаю, что он может обучить, как правильно вести дознание. Не у тебя одной проблемы с развитием умений. Отправляйся в комендатуру. Дальше я сам буду с ним работать.
Последняя фраза звучит в пустой комнате перед тающим отражением: «Редчайший шанс поучиться у старого мастера, и я его не упущу…»
(Палма. Полимагический университет именини протопилигрима Гагарина. Кабинет ректора. За овальным столом пара десятков преподавателей в цветных мантиях. Во главе мужик необъятной толщины, сидящий на двух креслах)