Лекарь опасливо коснулся запястья кончиками пальцев.
— Да вижу повреждение, чувствую. Извини, со вчерашнего дня ни один столичный лекарь без диагностики большую волну не применят.
— А что так?
— Приказ главы гильдии вышел. Сначала диагностика, потом лечение. Оплата по факту потраченной анамы. И нечего мне угрожать тут и запугивать.
— Годится, лечи мою ненаглядную. Быстро шамань и не заглядывайся. А то для тебе яйца придется отрезать, для этой — профилактики.
— Заживление шеи будет сто шестьдесят пять рублей. Еще мне циркуляция анамы не нравится, завихрение странное, но это без осмотра никак не поправить.
Пока Егор комедию разыгрывал, я оценил, что нового по навыку. Результат не впечатлил. К хирургии только восемнадцать пунктов прибыло. Но, в принципе, это предсказуемо. Ничего же, по сути, не сделал, кроме петли непонятной. Самое интересное впереди.
…
В Незабудке Чижик встретил, сверкая свежим фингалом и выбитым зубом.
— Это папа твой, рука тяжелая. Не с той ноги встал. Не верит, что это он вчера обера. Все порывался бежать куда-то, еле уговорили не звонить никому, тебя обождать.
Вот и довелось в заведении побывать, известном в узких кругах. Повезло тебе Боря, что проблем с противоположным полом нет. Кроме голода — никаких других чувств. Вот попал бы в обычного подростка — сейчас бы с гормональным всплеском маялся, бегал бы с кое-чем наперевес.
Коридоры, выкрашенные до середины ядовито-зеленой краской. Почти как в советском санатории. Снуют девицы, разной степени помятости, смотрят без интереса. Редкие клиенты, короткими перебежками, пряча глаза. До обеда еще далеко, а нет же, кому-то дома не сидится. Сама мадам с печальными усталыми глазами.
Почтенный родитель, прикрытый в чулане с запасными матрасами, ничегошеньки из вчера не помнил. И это оказалось не самое худшее. Позавчера не помнил тоже. И семью в Белозерске, и жен, и бизнес. А глядя на меня справедливо усомнился, кто чей отец.
Пришлось обстоятельно побеседовать, показать ролик с семейным обедом, и еще несколько. На Нааму барон прямо залип, почти слюни пустил, на остальных жен глянул только мельком. Обидно за матушку.
Долго рассказывал про клан, Собакиных, Таракановых. Описал весь расклад, как понимаю. После родитель долго смотрелся в зеркало, щупал рожу, опять смотрел и матерился. Наконец, разбил кулаком ненавистное устройство. Совершенно согласен, зеркала придумали негодяи и изверги, специально для таких же тунеядцев, кому больше делать нечего, как на себя любоваться.
Перекрестный опрос всех участников показал, каждое утро барон теряет несколько лет воспоминаний. Именно после сна вылетает. Позавчера помнил, как бароном стал, Чижик в подробностях расписал, как он братьев по харите опередил. За это отдельно пили. Вчера помнил первую свадьбу с Наамой. Возмущался, кто и как его после брачной ночи вытащил. Сегодня окончание службы в Имперском корпусе, дембельский банкет. Между событиями примерно пять лет разницы. Такими темпами до младенческого маразма неделя. Кто и что с ним такое сотворил, разумеется, сказать не смог.
Помощь нужна. К Таракановым обратиться? Отбросил мысль сразу, и так его ладошку ощущаю, мои яички сжимающую. Можно аккуратно Зайцевых попробовать. Выход только на Митрофана, слабо и ненадежно. Здесь оставаться нельзя, наблюдатель в коридоре, нет-нет, да и комнаты заглядывает. Прямо во время работы девочек. Ничего святого у них.
— Антон, прости, папой называть язык не поворачивается. Говоришь в имперском корпусе отслужил? Ты же не один там геройствовал. Есть надежные друзья, на кого положиться можно. Не справиться нам самим.
Барон задумался, начал перечислять свою боевую ладонь. Фамилии совершенно ничего не говорили, пока не торкнуло:
— Еще денщиком Яшка служил, с фамилией смешной — Ястребженский.
Вряд ли в столице другие Яшки с такой фамилией и по возрасту подходящие.
— Не Яков Петрович случаем?
— Да какой из него Петрович, Яшка и есть. Потешались мы над ним знатно. То ночью рожу сажей вымажем, то носки подожжем. А один раз…
— Теперь этот Яков Петрович — столичный барон. На него целый квартал мастеровых работает, — перебил я, — А характерами вы похожи. Он с женами и детьми почти как ты обращается.
Папаша скривился, сказал капризно:
— Тогда не лучший вариант это, если этот Яшка обиду затаил, то вдруг сейчас поквитаться захочет. Он так смешно глазами сверкал, когда мы его за ноги подвешивали и подтяжками по жопе. А ты его откуда знаешь?