Одну руку прижал к уху, загребая второй, как Чапаев. В голове нарисовался образ графа Собакина.
— Борис. Гавриил передал, что ты хотел о чем-то поговорить?
Ага, и это вместо здрасте.
— Да, Арнольд Игоревич. У меня есть важная информация, но разговор это не ладонный.
— Ты что задумал, паскудник? У тебя с моими детьми разногласия, так ты решил…
— Ваше сиятельство, у вас неверное представление. Это у ваших детей со мной разногласия. Я человек мирный и личное с бизнесом никогда не смешиваю. Если у вас есть доверенное лицо в близи академии, я готов поделиться.
— Ты что-то хочешь, тебе что-то нужно? Учти…
Хорошо обладать телом, которую очень тяжело остановить если оно набрало скорость. Пару раз за одежду цеплялись, пытались затормозить, развернуть, но преследователи не рассчитали силы, срывался, уходил и пер напролом. Зарезать никто не пытался, значит живым приказано брать.
Новый вызов опять заставил чуть замедлиться. Сам князь меня вниманием почтил.
— Борис, это Василь Тараканов, ты чего моей внучатой племяшке голову задурил, она учиться поехала, а не хороводы водить.
— Василь, извините, не знаю отчества.
— Я князь, дурья башка. Меня все называют только по имени и на ты.
— Хорошо, раз познакомиться. Есть информация, только она не для чужих ушей.
— Говори смело. Моя милость — это княжеская линия. Она не прослушивается никем и никогда.
Раз — мой возраст, на год меньше свадьбы матушки. Совпадает с рождением Юли и Павлика. Два — габариты этой парочки даже меня привели в лёгкое недоумение. Почти балериной себя почувствовал. Три — Таракановы строители и земляные маги, Юля учиться приехала, а не жениха искать. Короче, решение принято.
— Василь, сегодня я говорил с человеком, который в этом мире никому не подчиняется. Он меня спросил про мою мать, когда узнал кто — удивился очень и даже хихикнул. «Хочешь, расскажу, как твоя матушка замуж вышла». Словом за слово, поделился информацией из пятого отдела. Вчера вечером в ремесленном квартале был задержан слуга графа Собакина.
— И что мне с того, у меня с Собакиными никаких дел. Погоди, ты что на птоманта поступал? Стой, точно пятого, ты ничего не перепутал?
Раз вопросов несколько, то отвечать можно на тот, который больше выгоден.
— Слуга. Дела давние, уже много лет прошло.
— Что за дела? Откуда информация. Ты без года неделя Таракановым назвался, и уже влез куда-то. Мы фамилию твою не подтвердили, отказать в любой момент можем. Вот прямо сейчас пинка получишь…
— Задержанный давал показания, сначала оберам, потом прибыл важный мужик и обер сдулся.
— Не понимаю, к чему этот разговор. Ты просто теряешь моё время.
— Погоди, Василь. Слугу пытали, жестоко давили яйца. Он кричал и что-то говорил про события, что прошли восемнадцать лет назад.
— Как ты вообще мог? Что за ересь? И что он сказал?
— Он кричал и сознался под пытками, что Василь Тараканов взял у барона Скотинина какое-то лекарство, чтобы дети стали хорошими земляными магами. А в ответку отдал за Скотинина родственницу из побочной линии. Показания слуги засекретили, сейчас в протоколе стоит, что он уже без яиц поступил. Больше я ничего не слышал.
Дальше я услышал то, что для моих ушей не предназначалось. Князь буркнул себе под нос: — Собакины, вот же собаки борзые. Остапа значит убрали, а сейчас над бароном работают.
Слишком хорошо уведомлен про род, с которым дел никаких. Упоминание отца вообще заставило сердце биться сильнее.
— Борис, ты вообще где?
— На площади возле академии.
— Никуда не уходи. Сейчас внуков отправлю и пришлю экипаж, расскажешь каждую мелочь. Действительно разговор не ладонный.
До храма удалось добраться почти без приключений. Порваная одежда, разбитый нос и локти — не в счет. В последний момент пришлось максимально ускориться и толкнуть толпу вихрем. Слишком решительно пара звероватых мужиков с боков подбирались. Влетел в храм, куда преследователи тоже вошли, устроились у входа. Понятно, что я сам себя загнал в ловушку.
Посетителей из храма выгоняли.
Храм закрывается. Всем прихожанам и просителям необходимо покинуть территорию. Ожидаем всех завтра и да пребудет над вами благословение Вечного ученика.
Зацепил под локоть дворника, орудующего метлой. Очень недооценённый контингент в любой организации. Второе лицо после директора.
— Подскажите, господин пилигрим, что делать. Говорить не могу. Лимит на месяц кончился. А говорить очень надо, папенька ругаться будет.