Вообще ничего от привычной Москвы нет. С трудом узнал искривленное садовое кольцо — все, что внутри, серым заштриховано. Похоже нет туда доступа никому.
Зашел снова в заведение, в котором веселье только разгоралось. Давние друзья уже были в изрядном подпитии. Бывшая хандра улетучилась. Стояли за столиком, упершись лоб в лоб.
— Боря, ты такое пропустил! Конкурс мокрых фуфаек объявляли. Я такие… видел. Накинь рублик, возьмем по кружечке — расскажу.
Рублик накинул, по кружечке взяли, но разговор перевел с женских прелестей на более полезную тему.
— А что, магом стать денежное дело. Неужели только аристократы могут? Я слышал вообще оком походить годик можно, и дело в шляпе.
— Та ты шо, Боря, побойся Вечного ученика. Двенадцать лет за самую никчемную воздушную слезу или лечильню. Двадцать четыре за водяную, огонь и землю, это же вообще страх.
— Да не может быть, что так много, а мне в школе говорили — годик всего. А птомантом реально стать?
— Боря, в вашей деревне шо, вообще не учат чему? Нельзя таким лопухом быть. Полный контракт, тридцать шесть лет, и ни днем меньше. Аристократы младших в роду посылают, так они стариками возвращаются дряхлыми. Кабы один из трех. Полный контракт это не по улицам ходить и под юбки заглядывать. Это же в Легион Вечного ученика.
Стало понятно, откуда негатив при упоминании магии — легко ругать то, что никогда не будет доступно. Как лисица виноград. Самая дешевая — это воздух. Слабое место понятно — в поединке быстро заканчивается анама, и маг становится обычным человеком — перед противником, очень сердитым из-за пары неприятных воздушных тычков. То есть как боевая единица — полный ноль. Лекарем стать тоже относительно недорого, там свои заморочки. Качается десятилетиями, пока силенок наберешься что-то серьезное заживлять.
Еще порталы интересовали очень. Стоимость перемещения на поездах оценил, хотелось понять, что вообще это такое и кому доступны.
— Да, хорошо этим аристократам, щелкнул пальцами и открыл портал куда захочешь. Вот вы с Потапом точно поступите, выучитесь и будете тоже прыгать, куда вздумается.
— Да ты что, Боря, это дорого, просто спасу нет. Самый простой одноразовый с привязкой к дому — минимум пятьсот рублей. А если без привязки, куда угодно, ну где раньше уже был — многие тыщи. А такой, какой анамой заряжать — это уже арт, это же вообще страх.
Какой-то я аристократ неправильный. Триста рублей на карманные расходы уже хорошей суммой не кажутся. Мне нужно заработать много, быстро и не привлекая внимание. Начинаем думать.
Звякнул и сразу сбросился вызов Егора. Значит уже здесь. Глазами не нашел, не сомневаюсь, что он умелец скрываться, каких поискать.
Громкий голос оповестил: «Уважаемые посетители, через пятнадцать минут трактир закрывается для всех, не являющихся членами студенческого союза. Ожидаем вас завтра в привычное время». Народ загудел, часть сразу двинула к выходу.
На улице раздался лязг и грохот. К трактиру подошли три могучих треножника. Верхняя часть ближайшего сдвинулась, по вытянутой лапе скользнула стройная девушка в подобии кимоно. Из пары других тоже выпорхнули красавицы, не менее эффектно, с переворотами в воздухе. Тройка взялась за руки и направилась в сторону крыльца, с которого мгновенно сдуло всю живность.
Пьяные разговоры прекратились. Новые друзья зависли основательно, провожали девиц с раззявлеными ртами, причем больше с опаской и тревогой.
Я тоже залип, рассматривая боевые машины. Двери нараспашку — угона не боятся. Вблизи штука серьезная, не такая сказочная, как показалась. Люки под хороший калибр по всему периметру. Металл толстый, местами наплывы в руку толщиной. Масса солидная, до десяти тонн такая машина. Двигателя не видно, принцип действия не понятен совсем. Кабинка тесная, узкая, только для одного водителя, а стреляет кто? На крыше площадка есть с перилами и сиденьями, человек для трех-четырех. Лапы мощные, устойчивые, три штуки намного надежнее, чем две. На каждой пара шарнирных сустава, гнется в любую сторону.
Засмотрелся, выдал, — Эх, хорошо, наверное, на таком кататься, я бы прокатился.
Пара моих закадычных друзей отпрыгнули в разные стороны и уставились на меня как на… Всю бурю эмоций описать трудно. Удивление, обескураживание? Нет, сначала шок, переходящий в жалость, презрение и обиду.
На лице Сергея отразилась брезгливость напополам с негодованием, — Боря, как ты мог?
Потап флегматично добавил, — Эх ты, а мы то думали…
Друзья растаяли в толпе, ни до свидания, ни спасибо за угощение. Похоже алкоголь свое дело сделал, заигрался ты, Боря, расслабился. Ляпнул что-то совсем не уместное. Нечистое дело с этими боевыми машинами, бесценный источник сомнительно информации безвозвратно потерян.