— Ладно, а из борделя за что поперли?
Херувим заерзал, будто по стулом развели огонь. Уши запылали.
— Да не поперли, я сам ушел. Карьерный рост остановился, перспективы никакой.
— Опять брешет, Боря, я его насквозь вижу. Подсматривал за девками поди, вот и попался на горячем.
— Ничего не подсматривал, — выпалил кандидат. — У меня работа такая, прямо за ширмой сидеть, успевать первую помощь оказывать. Я же не виноват, что бывает вижу то, что для чужих глаз не желательно.
Я прервал перепалку, хлопнув по столу.
— Все ясно с тобой. Сейчас тебе тестовое задание будет.
— Вот прямо сейчас? Это как-то?
Подхватил Буку за шею, придавливая где надо. Хорошо иметь помощников, которых соплей перешибить можно. Парень задрыгался, попытался схватить за руки, но как-то вяло, обреченно.
— Боря, за что, не над…
— Надо, Бука, спокойно, собеседование испортишь.
Бука закончил дёргаться и затих. Я уложил тело на пол, машинально проверяя пульс. Жить будет.
На лекаря, раззявившего рот, пришлось прикрикнуть:
— Чего уснул, показывай.
Херувим коснулся парня кончиками пальцев. Пятерню положил на лицо в разные точки. Доля секунды и Бука шумно вдохнул, завертел глазами и закашлялся.
— Это што, это што было?
— Это, Бука, тестирование соискателя на вакантную должность. Должность штатного лекаря у нас свободна?
— Э-э-э, какая должность?
— Херувим, сколько раз подряд так можешь?
— Пару десятков точно. Были одни упертые. Больше не пробовал. — оживился кандидат.
— Годится, а кровь останавливать пробовал?
— Нет, сколько не пытался — не получается, ни кровь, ни царапины даже.
— Боль уменьшать, тоже? А инфекции? Брешешь поди?
— Только это, что сказал, — плечи лекаря осунулись от нехорошего предчувствия, — Ну я правда не знаю, но вдруг, вдруг пригожусь. Постели стелить, белье стирать могу. Ну там ковры мести, за водой сходить…
Я хлопнул лекаря по спине, согнутой как вопросительный знак.
— Не густо… Ладно, не вешай нос. Первый этап собеседования ты прошел. Очень в банду надо? Бука, какое у нас второе испытание по программе?
Глядя на зависшего менеджера по персоналу, молча просчитал про себя. Раз — инфекции можно не бояться, два — потеря сознания больше не грозит, три — больше ждать нельзя, семья в опасности, угрозы со всех сторон. Я принимаю решения за три удара сердца.
Главное достижение местной медицины — мгновенно исцелять любые инфекции. Просто и дешево. Никто руки перед едой не моет, не чихает и не кашляет. А это что значит? Грамотный хирург сможет провести операцию в любых условиях, не опасаясь осложнений потому, что стерильность не является решающим фактором!
— Херувим, сейчас будет второй этап, практический. Если справишься, в нашей банде появится собственный лекарь с зарплатой… в триста рублей в год.
— П-п-практический? Это что же? Я же и правда… Сколько??? Триста! Да я отродясь таких…
— Язва, Херувим, готовьте комнату, все вымыть лишнюю мебель вынести. Егор — езжай по аптекам, собирай материалы и лекарства по списку четырнадцать. Бука — бегом по соседям, достать пару больших зеркал, и нужны свечи, много свечей.
Хлопнул в ладоши, выводя народ из ступора.
— На все час — время пошло.
…
Ждать, пока Егор объедет аптеки — было невыносимо. Инструменты наточены, комната блестит, одинокое кресло прибито ножками к полу. Четыре зеркала укреплены и расперты под разными углами. С самым массивным, в дорогой деревянной оправе, сосед очень не хотел расставаться, пришлось вмешаться и прищемить ему уши дверью. Не лично, конечно, на то помощники и нужны.
Пытался поработать с архивом, но такое занятие концентрации требует, а мысли все в разные стороны.
— Олеся, чем порадуешь?
Девушка явно звонку обрадовалась, голос полился как серебряный ручеек. На душе стало легко и спокойно. Пусть ненадолго, но умеет эта деваха настроение поднять.
— В офисе порядок навели, вымыли и вычистили всё. Один бухгалтер на два часа опоздал, да явился с таким перегаром, что мухи с потолка падали. Выгнала без отработки и пособия.
— Выгнала, сама?
— Нет, конечно, Зяблик подсказал, а Любовь Анатольевна выгнала, он ей поручил.
— А Любовь Анатольевна не возмущалась?
— Возмущалась, конечно, фыркала. Но ей Зяблик сказал, что это второе предупреждение.
— Во как, а первое за что?
— Менеджера Василия увольнять не хотела, который, мне нагрубил. Менеджер Анатолий мне тоже нагрубил, но его я не уволила, он от чистого сердца высказался. А этот Василий чужие слова повторял. Зачем нас сотрудник, не имеющий своего мнения?