В момент, когда интуиция взвыла белугой, удалось провернуть единственный тактический прием, бывший в моем арсенале — упасть лицом прямо в пыль. Постоянные тренировки сказываются, прием был проведен виртуозно. Кот выдал свое обычное неудовольствие, покатившись по земле. Нападавший издал похожий звук, споткнувшись о мою бренную тушку. Мясницкий тесак, просвистел над головой и звякнул о дерево.
К моменту, когда я встал, щупая разбитый нос, Егор сидел на убийце сверху, немилосердно выкручивая руку и вдавив морду в прелую листву. Ловкий старикашка, одной рукой матерого мордатого бандита на узел завязал.
Я подошел неспешно, — Имя, звание, номер части?
Неразборчивое бурчание, пузыри из носа, — Че-чего?
Приподнял за волосы, повторил вопрос более понятно, — Имя, заказчик, цель нападения.
Бандит что-то зарычал, выкручиваясь, Егор так повернул кисть, что рычание превратилось в визг.
— Шучу я, чего напрягся? Достаточно просто имени, оно у тебя есть?
— Федор я, это, обознался.
— Федор значит, обознался значит, ну-ну.
Оглядел нападавшего — черный нечёсаный, серая куртка, мешковатые штаны. Такой и из гитан может быть, и у слуг Собакина одежда похожая. Да тут все так одеваются.
— Ограбить хотел, нерадивый попутал.
Пощады не просит. Знает кошка, чье сало съела.
Егор подал голос, — Боря, мне минут тридцать надо, разговорю как миленького, воробьем запоет.
Не сомневаюсь, что мой дядька развязывать языки умеет, вот у него даже воробьи поют. Нет у нас нет столько времени, на хвосте еще кто-то. Будем демонстрировать более прогрессивные, современные методы.
— Егор, держи крепче, чтобы не дергался.
Подобрал здоровенный нож, больше похожий на мачете. Вспорол брюки, сорвал лохмотья вместе с давно нестиранными трусами. Острый, кончиком едва касался, а несколько алых полос на ногах нарисовалось. Плохо, Боря, ты хирург, и должен уметь контролировать силу нажатия до нескольких микрон. Неважно, что голодный, и что в руке — тоже неважно.
— Федор, ты, наверное, благородный герой? Умеешь терпеть боль и у тебя есть свой кодекс? Даже под страхом смерти ты не сдашь заказчика.
Киллер зыркнул глазами, налитыми кровью, прошипел, — Я ничего не скажу!
— Уважаю принципиальных людей. Давай я расскажу, что будет дальше. Вот передо мной лежит твое хозяйство, во всей красе. Сейчас я наступлю на него ногой и еще раз задам вопрос. Прежде чем мой ботинок превратит твое достоинство в омлет, ты закричишь, что расскажешь все, выдашь заказчика, начальника и родную маму.
— Что, ты не посмеешь. Ты, да знаешь…
— Знаю, Федор, и вопросы больше задавать не буду.
Резко нажал на мошонку, перенеся на каблук всю свою массу. Одно яйцо поддалось сразу, со звуком лопнувшего пузыря. Второе вдавилось в мягкую почву, под жесткой подошвой пыталось перекатываться, но дело было сделано.
Бандит закричал и завыл таким голосом, будто лишился самого дорого. Подбросил Егора метра на два. Попытался вскочить, упал сворачиваясь в позу эмбриона. Начал скулить и биться лицом о землю.
Самый обычный травматический шок. Если сознание не потеряет — минут десять колбасить будет. Потом давление упадет. Травма закрытая, потеря крови не грозит, жизни напрямую ничего не угрожает, если сердце не слабое.
— Егор, уходим.
— Борис, а как же заказчик, имена, причина? Мы же ничего не узнали!
— Идем быстрее, по дороге все расскажу. Если бы он назвал имя заказчика, чтобы это изменило?
— Ну как же, врага знать в лицо, подготовиться, может опередить, разве нет?
— Своих врагов я знаю, пусть не в лицо, но поштучно точно. Прямо сейчас имя нам ничего не даст. Нападать сами мы не можем. Пожаловаться — некому. Подготовиться — нам в любом случае ко всему готовым надо быть. А так мы как минимум выиграем время.
— Время?
— Его найдут те, кто убить направил. Будут спрашивать, что случилось, что он сказал, кого выдал. И тут два варианта, поверят или нет. Если поверят, будут думать, почему нам заказчик не важен. Если не поверят — убьют его, и все равно будут думать, спорить. Мы столкнулись с системой. А любая система больше всего чего не терпит?
— Больно мудрено как-то.
— Непредсказуемости она не выносит. Никакой и ни в каком виде. Если наши действия невозможно просчитать — есть вероятность, что нас вообще оставят в покое.
Не успели сделать десятка шагов, как из кустов выскочил мужик с вилами и перегородил дорогу.
— Стоять!
Из-за спины выглянула сопливая довольная мстительная рожа, — Да, тятенька, вот этот, этот толстый меня хотел съесть. Покажи ему, покажи. Попался людоед!