— Это предположения, фантазии, да?
— Господин куратор, я здесь не для того, чтобы делиться фантазиями. Предположения достаточно обоснованы. Никаких следов борьбы. Жертвы атакованы внезапно, нападавший заходил со спины, двигался бесшумно и очень быстро. Траектория движения говорит о специальной подготовке.
— Военной что ли? Или душегуб заказной?
— Заказные не так действуют, да и военные — это совсем другое. Убийцу специально обучали незаметно подкрадываться и точечно ликвидировать цель. Часовых, посты охраны. Искать такого умельца надо среди диверсантов, разведчиков. Клановая безопасность, промышленный шпионаж. Ну мало ли где таких людей готовят. Вам видней.
— Ты по ритуалу ничего не написал.
Вот и вылезла рабочая версия правоохранительных органов. Подозревают ритуал, но никто не может понять какой и для чего. Из-за этого и весь шухер. Боря, твой выход. Нужна импровизация.
— Не для записи информация эта. Опасно. Слышал про такой ритуал. В Белозерске, на родине у меня. В городской управе молодая женщина работает. На милости есть запись из школьного парка. Как-то говорила, а я подслушал. Жертв не девять, а двенадцать должно быть. Куски плоти, что у них во рту, скорее всего аристократу принадлежат.
Куратор закрутил головой как филин, между мной и стеной.
— Продолжай, раз начал, почему аристократ?
— Простого человека смысла нет. Этим ритуалом весь род проклинается, что-то страшное с нерожденными детьми будет. Если жертв девять — значит аристократ еще жив. Где-то держат и пытают. Куски с живого срезали. А последним трем сердце в рот вложат и убьют в том же месте. На том же алтаре.
— В том же месте, я не говорил, что их на алтаре нашли.
— Не алтаре, как же. А где же еще обряд проводить? Милость отсечена и отдана Злому ветру.
Дверь распахнулась пинком. В очередной раз треснулась об стену. Высокий хмурый мужик практически впрыгнул, уставившись на меня хищными цепкими глазами. Лицо будто вырезано из камня.
— Что-то ты много знаешь, про душегубов, диверсантов и разведчиков. И про ритуалы, которых нет в архивах.
Куратор засеменил на полусогнутых ногах. Неизвестному не просто кланялся, почто вприсядку вокруг выплясывал.
— Борис, э-э-то Александр Евгеньевич Журавлев. Руководитель управления ментальной стабильности при пятом отделе. Он тоже заинтересован узнать, чем ты тут занимался и чего…
— Птолемей, успокойся. Боря, я наслышан о тебе от Марфы Захаровны. Когда прознал про эксперимент уважаемого Птолемея, не мог удержаться, чтобы не познакомиться лично.
Я твердо выдержал сверлящий взгляд, в гляделки Борю победить — каши мало ел.
— Единственная причина, по которой вы могли заинтересоваться, это моя беседа с Марфой Захаровной, точнее ее окончание.
— Как ты разговариваешь с лордом-инквизором, — взвизгнул куратор и прикрыл голосу руками.
Мужик вздрогнул и первый отвел взгляд.
— Птолемей, перешли мне заключение и оставь нас на пару минут.
…
Александр Евгеньевич читал заключение долго, возвращался назад, шевеля губами. Вопросов никаких не задавал, только хмурился и косился в мою сторону.
— Борис, вижу, умно написано, но не понимают толком. Да я тут и не для этого вовсе. Вы можете себе представить, как нелегко нам работать. Только в одной столице сейчас несколько тысяч птомантов. Каждую неделю их надо контролировать. Не просто проверять для галочки, а беседовать обстоятельно. Думаешь это блажь? Только наблюдая микроскопические изменения в характере, привычках, настроении, можно уловить переход грани. Той самой, незримой, после чего птомант становится опасен. Того же Птолемея лично приходится проверять и декана покойного тоже, понимаешь?
— Правильно понимаю, что Марфу Захаровну я больше не увижу?
— Борис, я совершенно обоснованно считаю, что ты не тот, за кого себя выдаешь. Слишком уж явно вы демонстрируете умения, не просто недоступные подростку. У вас в заключении термины, которые уже лет сто никто не употребляет. И навыки, поверьте, я беседовал со многими умельцами. Про вашу беседу с Марфой вообще молчу.
На вы перешел. Хороший знак.
— Четвертый отдел вами не занимается. Я интересовался очень аккуратно. Была проверка, заключение обычное в папке из одного листика. А большого досье нет. На всех есть, а вашего нет. Я понимаю, что у вас там поддержка. Без поддержки с самого верха…
Чего он все косится. Если не помочь, будет так вокруг да около. Мне домой ехать надо.
— Переходите к сути, Александр Евгеньевич.
— Я ни в коем случае не собираюсь вмешиваться в ваши планы. И даже интересоваться. Хотя мне очень любопытно, что вы могли забыть в нашей дыре, забытой и покинутой Вечным учеником. Я не буду ничего просить, если вы поделитесь, что вы говорили Марфе. Не представляю, что я могу предложить взамен, но если я могу чем-то помочь…