— Эй, плесень, да как ты смеешь, я сын хозяина, тут вообще мое все!
— Не велено, Его милость разрешил немедленно охрану вызывать.
— Что ты хрюкнул? Сразу охрану? Прямо сам барон сказал? А ничё, если эта охрана тебя на ворота. Там как раз место освободилось.
— Молодой господин, простите, прямо точно слово в слово, если случится нападение на усадьбу, прорыв мерзости или тьфу, тьфу Борис появится на кухне, сразу охрану зови. Вот, свисток лично выдал.
— Да ладно, чего там. Должен же я знать, чего на ужин будет.
— Плов на ужин, по особому польскому рецепту. Повар специальный приглашён, все знают, что в Польше самые знаменитые мастера плова.
Я вытянул шею, заглядывая в белую комнату. Стол, заставленный всевозможными блюдами, снедью, к выносу готовятся. Обратил внимание на сестрёнку, пихающую пучок зелени в пасть жареной рыбине.
— Эй, а ей, значит чего можно?
— Так, молодая госпожа часто помогает, у неё и навык открыт — помощник повара, — прикусил язык, — Даша у нас всегда дорогой гость. Вы простите, а вас не велено.
— Да ладно, не ссы, на секунду всего.
Пихнул повара плечом, сделал пару шагов к столу. Сзади раздалась переливчатая трель. Не прошло и пяти секунд, как перед столами выросла тройка охранников. Бить меня не стали, но встали плечом к плечу, загородили припасы, всем видом показывая, что враг не пройдёт. Аккуратно начали теснить на выход.
Да не очень-то и хотелось, что надо увидел.
— Чего уже и понюхать нельзя?
— Простите, господин, знаем ваше понюхать, проходили уже.
Окрикнул сестрёнку, — Даша, иди скажу что-то.
Девчонка оглянулась, заулыбалась, мигом бросилась, обхватила ногу. Утомить умудрилась ровно за пять секунд, — Боря, а я тут помогала, это называется сер-ви-ро-вка. Давай поиграем, давай ты меня покатаешь. А когда будем башню рисовать? А Лилия сказала, что тебя в академию не возьмут, потому что ты толстый. Нет, не верь, ты не толстый, ты просто большой и мас-сив-ный. А Коля сказал, что ты спесивый. А Агата мне подарила…
Крейсерская скорость Бориса и так не соответствовала нормативам, а с грузом на ноге упала совсем.
— Даша, отцепись свинёнок. Слушай, а давай в новую игру поиграем!
Девчонка захлопала в ладоши, — В какую?
— Понизил голос до шёпота, – В секретную! Умеешь считать? До десяти? Правда, не обманываешь? У ну покажи. Сколько тут на полу плиток?
Девчушка наморщила нос и начала старательно загибать пальцы, – Один, два, три…
— Отлично, верю. Слушай, что надо делать…
(30 минут спустя. Усадьба Скотининых, малый обеденный зал)
Ужин начался также, как и обед, и завтрак, и похоже любой приём пищи, с семейной молитвы.
Отец задерживался, заводилой в этот раз был дядя Петя, не церемонясь уселся на место барона и попытался скопировать бас, — Кто указал нам путь к Творцу?
— Вечный ученик.
Рука брата с вилкой потянулась к моему боку. Решил не реагировать, все равно в сало попадёт, не жалко.
Слуга откинул крышку, я вдохнул поднимающийся аромат. Сейчас заценим, что там по особому польскому.
Плов откровенно разочаровал, а у повара столько спеси было. Я на костре под проливным дождём лучше бы сделал. Да у нас за такой плов на рыбалке без выпивки оставляют. Рис свалялся в вязкую кашу, на дне плавал жир, куски мяса откровенно сырые и горелые с одного бока. Специи и то, совершенно не гармонировали, хотя напихано так, что глаза резало. Ещё факт в копилку моей теории.
Оказывается, это мне плов не понравился. Боре, кажется, понравился очень. Любой кусок, просто поднесённый ко рту, сразу таял на языке. Растворялся прямо с костями, и глотать ничего не надо. Вот ты Боря как меня обмануть решил, хитро. Отложил приборы. Не хочешь по-хорошему, глазами питайся. Не знаю, насколько меня хватит, раньше с таким безжалостным, коварным и извращённым врагом мне сражаться не приходилось. От жуткого голода в животе бушевала настоящая буря. При виде всего разнообразия желудок кидался на все органы. Слюна выделялась в таком количестве, что сглатывать не успевал. Чуть приоткрыл рот, побежало как у пса на гербе Собакиных.
Главное действие развернулось на другой стороне стола, где восседал двоюродный брат Игорь, в окружении чопорных сестер. Белобрысый, прилизанный, рубашка с манжетами, с маской такого высокомерного засранца, что Драко Малфой бы лопнул от зависти.
Игорь на секунду завис, вдыхая аромат, шумно сглотнул и ринулся в блюдо руками.
Эх, жаль, что барона нет, такой концерт пропустил. Семья переводила недоумевающие взгляды с меня, на жрущего Игоря. Особенно умиляла реакция дяди Остапа, который как маятник крутил башкой между своим сыном и моей персоной. Вот, начало доходить, что происходит, на лице испуг, переходящий в панику. Что-то новенькое — если бы взгляд мог поджарить, он меня бы осталась только кучка пепла.
Я легонько подтолкнул Николая локтем, – Николай Антонович, будьте любезны, подайте вон ту соусницу.
— А, что?
— Николай Антонович, думаю, брусничный соус к осетру будет весьма кстати.
— Что? Мама. Меня Боря козлом обозвал.
— Мила, утихомирь своего гаденыша.
— Наама, кроме пары твоих ублюдков, в этой комнате гаденышей нет.
Игорь начал загребать еду не только руками, упал лицом в горячую кашу. Семья начала вскакивать, переворачивая стулья. Дети орут, женщины визжат, заламывая руки. Эх нет барона, чтобы разом всех по струнке. Никакой из дяди Пети командир, вместе со всеми глаза выпучил, только руками машет, будто пытается взлететь. Кроме меня спокойствие выражало только Око. Стояло и молча снимало всю вакханалию. Не надо сильно выделяться, тоже поднялся с места, сделал лёгкий круг вокруг стола, на лету подхватил летящее блюдце. Трофеи — это святое.
На Игоря было сначала больно, а потом страшно смотреть. Он заглатывал куски вместе с костями, давился, хрипел. Наконец, начал биться в судорогах, расшвыривая предметы со стола. Опрокинулся навзничь, из носа и глаз хлынула кровь. Одна из мачех догадалась закричать, — Охрана, лекаря.
Унесли Игоря, прямо на скатерти, четверо охранников схватили за углы и строевым шагом с песней в неизвестном направлении. Игорь продолжал что-то пережёвывать, судя во вылезшим из щеки зубцам — десертную вилку. Семейный обед несколько омрачен, или кому как.
— Борис, в кабинет барона, немедленно! — дядя Петя, сжав кулаки заревел на всю столовую.
Очень интересно, при чем тут Борис. Или тут во всем Борис виноват?
К тому времени, пока я добрался до отцовских апартаментов, озабоченный родственник ходил по кабинету, заложив руки за спину. Отца по-прежнему не было, видно делами занят.
Выдал дядюшка прямо с порога, — Ты что себе позволяешь, щенок?
Вопрос вызвал легкое недоумение. Судя по глазам дядюшки — преступление моё факт свершившийся и сомнению не подлежащий. Ни малейшему.
— Да я тебя, да барон. Что, думаешь на учёбу собрался и все можно?
Око поблизости не видно, поэтому особо можно не кривляться. Может серьёзней поговорить? В милости сказано, что титул передаётся только прямым потомкам, значит его дети за баронский титул не конкуренты. Беспристрастное так сказать лицо. С другой стороны, не понравилось мне, какие он взгляды на Нааму кидает. Примерно такие же, как я пол часа назад на блюдо с осетром. А там действительно и на что посмотреть, и что ухватить есть.
(Наама, старшая жена барона Скотинина. Портрет из главной гостинной)
Попробую раскачать и на откровенный разговор вывести.
— Дядя Петя, объясните причину моего приглашения.
— Что? Ты как со мной разговариваешь? Думаешь я, мы будем твои выходки терпеть?
— Вы меня в чем-то обвиняете?
Указательный палец описал полукруг и ткнулся мне прямо в нос, — Это ты проклял Игоря! Что, будешь отрицать?
И этот туда же. Свихнулись тут все на проклятиях, что ли. С другой стороны, объяснять ничего не надо, если все и так ясно.