Несколько позже Визгун обошел ферму, успокаивая смущенные умы. Он убедил их, что решение не заниматься торговлей и не иметь дело с деньгами никогда не принималось и даже не предполагалось к обсуждению. Все это чистая фикция, мираж, пробный шар, пущенный Сноуболлом, который собирался начать грандиозную кампанию лжи. А так как кое-кто еще чувствовал сомнение, то Визгун прямо спросил их: «А вы уверены, что это вам не приснилось, товарищи? Где зафиксированы эти решения? Где они записаны?» И так как в самом деле нигде не было записано, все пришли к выводу, что они просто были введены в заблуждение.
Как и было объявлено, каждый понедельник по утрам мистер Уимпер посещал ферму. Это был хитрый маленький человечек с большими бакенбардами, адвокат, не страдавший обилием практики, но достаточно умный, чтобы раньше других понять, что рано или поздно Скотскому Хутору понадобится посредник и что тут можно заработать неплохие комиссионные. Когда он появился, животные смотрели на него с некоторым страхом и всеми силами старались избегать его. Тем не менее, вид Наполеона, который, стоя на четырех ногах, отдавал приказания двуногому мистеру Уимперу, наполнял их чувством законной гордости и частично примирил с новым порядком вещей. Их отношения с человеческим обществом несколько изменились по сравнению с первоначальными. Теперь, когда Скотский Хутор двигался к новому процветанию, человеческие существа продолжали ненавидеть его с еще большей силой. Каждый человек считал неоспоримым фактом, что рано или поздно ферма обанкротится и что, кроме того, строительство мельницы обречено на неудачу. Встречаясь в пивнушках и демонстрируя друг другу схемы и диаграммы, они доказывали друг другу, что мельница обязательно рухнет и что, даже если она устоит, то все равно никогда не будет работать. И все же, помимо воли у них начинало расти определенное уважение к тем стараниям, с которыми животные претворяли в жизнь свои замыслы. Один из признаков меняющегося отношения был тот, что они начали называть ферму ее настоящим именем «Скотский Хутор», забывая, что когда-то она именовалась по-другому. Они перестали поддерживать претензии Джонса, который сам оставил надежды на возвращение фермы и куда-то уехал. Не говоря уж об Уимпере, который поддерживал контакт Скотского Хутора со всем остальным миром, ходили слухи, что Наполеон вошел в серьезные деловые сношения то ли с мистером Пилкингтоном из Фоксвуда, то ли с мистером Фредериком из Пинчфилда — но ни в коем случае, что особо отмечалось, не одновременно с ними обоими.
Эти события относятся примерно к тому времени, когда свиньи внезапно переселились на ферму и основали там свою резиденцию. Снова животные принялись вспоминать, что, вроде, принималось решение о недопустимости подобных действий, и снова Визгуну пришлось убеждать их, что в действительности ничего подобного не было. Абсолютно необходимо, сказал он, чтобы свиньи, которые представляют собой мозговой центр всей фермы, могли спокойно работать. Кроме того, жить в доме более подобает достоинству вождя (теперь при упоминании Наполеона употреблялся только этот титул), чем существование в стойле. И тем не менее, некоторые животные были взволнованы слухами, что свиньи не только отдыхают в гостиной и едят на кухне, но и спят в постелях. Боксер отбросил все сомнения своим обычным «Наполеон всегда прав!». Но Кловер, которой казалось, что она помнит Заповедь, направленную против постелей, подошла к задней стенке амбара и попыталась разобрать написанные здесь Семь Заповедей. Убедившись, что кроме отдельных букв она не может разобрать ничего, Кловер обратилась к помощи Мюриель.
— Мюриель, — сказала она, — прочти мне Четвертую Заповедь. Разве в ней не сказано о запрещении спать в постелях?
С некоторыми затруднениями Мюриель по складам прочитала Заповедь.
— Здесь сказано: «Ни одно животное не будет спать в постели с простынями», — наконец объявила она.
Достаточно наблюдательная Кловер что-то не помнила, чтобы в Четвертой Заповеди упоминались простыни, но раз так было написано на стене, так оно и должно быть. И Визгун, который как раз в этот момент проходил мимо в сопровождении двух или трех собак, смог дать предмету спора правильное толкование.