Гешу Турмалая заметил "сам" Сеня-Бомбила. Ему нужен был менеджер – администратор для нового вида предпринимательской деятельности. И Сеня сделал Геше предложение.
Суть бизнеса была проста. На все значимые, снабженные светофорами перекрестки и бензоколонки необходимо было расставить безногих алкашей. Алкашей таких было навалом, каждую зиму все большее и большее количество пьющих мужчин валяясь по пьяне на снегу, отмораживало себе нижние конечности, которые им бесплатно ампутировали потом в городской больнице. Так что кадровый вопрос в новом бизнесе решался весьма просто. Но этих алкашей было необходимо одеть и обуть в военную камуфляжную одежду, усадить их всех на инвалидные кресла – каталки и самое главное следить, что бы алкаш сидел на своем перекрестке все шестнадцать часов рабочего дня, и выполнял план… Триста финских марок в день с одного перекрестка.
Геша вписался в бизнес безоговорочно. Причем не только успешно выполняя план, предписанный Сеней-Бомбилой, но и перевыполняя высокое задание.
Во-первых Геша сэкономил на креслах – каталках, заставив инвалидов где стоять на костылях, а где просто сидеть на принесенном из дому табурете. Для того что бы инвалиды не падали к концу смены, а могли бы передвигаться с протянутой кепочкой вдоль стоящих под красный свет машин, он поставил на каждый перекресток не по одному инвалиду, а по два, что бы они менялись каждые пол-часа, давая отдых натруженным культям. Геша был со своими подчиненными строг. Если он приезжая с обязательным ежедневным обходом не заставал инвалида на рабочем месте, он безжалостно увольнял работника без выходного пособия. Не сдавшего обязательный дневной план, он заставлял работать ночью. И горе было тем инвалидам, которых он заставал на работе в нетрезвом виде.
Геша проявил и другие организаторские способности, так он договорился о присмотре местными ГАИшниками за безопасностью его подчиненных в обмен на необременительную ренту.
Он облагородился, стал одеваться в костюмы и даже научился повязывать галстук.
Своим родственникам и знакомым девушкам Геша начал представляться предпринимателем, имеющим несколько цехов и торговых точек. Под цехами и точками подразумевая перекрестки и бензоколонки, где стояли его "ветераны" чеченской, афганской и Великой Отечественной – тут все возрасты годились!
Однако, в один печальный день, когда Геша только что поменял свою драную ржавую "девятку" на пятилетнюю "БМВ", с ним случилось то, что и должно по теории случиться с молодым и красивым бизнесменом. Выпив в шашлычной Гасана Акаева триста коньячку, он нажал на газ, забыв перед одним из поворотов шоссе нажать на тормоза… Гаишники так и нашли его под утро, уткнувшегося носом в торпедо…
Вместе с ним уткнувшись носом в окровавленное торпедо спала вечным сном его несовершеннолетняя подруга Анжелка, которая как и мой корифан Геша тоже ненавидела письмо и счет, и свято верила в то что настоящая жизнь вертится в трех измерениях – ресторан, казино и боулинг-бар…
Ну, братва, скинувшаяся по двадцать марок на похороны, повесила на повороте красно-зеленый жестяной венок, выпила в шашлычной у Гасана по триста коньячку и оседлав свои "ауди" и "БМВ", разъехалась по делам… …А на жестяном веночке, что висит теперь на одном из поворотов Выборгского шоссе, кто то написал:
Здесь сломал себе шею нормальный пацан. Он в своей жизни сделал много хороших дел – выкурил сто тысяч сигарет, выпил десять тысяч бутылок и банок пива, пятнадцать тысяч раз "дрочил морковку", трахнул сто баб… В общем нормальный был пацан…Жалко что рано помер. Сколько еще таких полезных дел он мог бы совершить!
Сева вздохнул.
– Горестная история, – сказал Макс.
– Но я и второго своего кореша также потерял, – сказал Сева, – ведь Петька Чухонец, который встал потом на Гешино место администратором инвалидной команды, он тоже в своем Мерседесе так-же разбился между Репиным и Комарово…
– Ну а ты как же живым остался? – спросил Макс.
– А тут, брат, свела меня судьба с Гришей Золотниковым и стали мы заниматься рекламой, переехал я в Питер и Бог миловал меня и от этого рокового шоссе и от пьяных турмалаев.
Лена Кругловская и Василий Александров сперва встретили их настороженно.
– Кто? Зачем? Для какой передачи? Для какого телеканала интервью?
Но заготовленный еще в Москве пакет из трех котлет русского нала – сделал свое дело, родители Алиски разговорились -таки на камеру, а когда Сева достал еще две котлеты, из тех, что дал ему Гриша, и Лена и Саша запели просто соловьями.
Сыграли роль и две литровых бутылки русской водки, что привезли с собою предусмотрительные телевизионщики.
– Значит, Алиса дочка настоящих политических эмигрантов? – Макс спросил на включенную камеру.
– Не, мы уехали из России в так называемую экономическую эмиграцию,- пояснял подвыпивший папаша, – когда с джинсами ливайс в магазинах Ленинграда была напряженка, мы тогда уехали, а теперь? Теперь бы мы никогда бы и не уехали, правда, Лена?
– А джинсов ливайс, особенно тогда – по студенческой молодости им обоим очень хотелось, – уже в студии, уже в монтажке, подписал свой авторский текст телеведущий Максим Тушников, – не меньше чем секса и прочих жизненных удовольствий этим людям хотелось американских джинсов.
– Первыми двумя парами ливайсов мы обзавелись еще до отъезда зарубеж, – говорил подвыпивший Вася, – я сменял на них бабушкину икону. Сменял глупому лупоглазому турмалаю возле финского автобуса, что остановился возле Исаакиевского собора…
– Ну, это Вася думал про Пеку Пекканена, что тот глупый дурак – уже из студии, авторским текстом, пояснял потом Макс, – а вот Пека Пекканен в свою очередь про Васю думал, что как раз тот – является глупым русским дураком… Но, собственно, так ли это важно? Важно, что когда через год крайне аккуратной носки, джинсы на Васе и на Лене стали рассыпаться, оба молодых супруга с грустью призадумались, – Что же мы будем носить на следующее лето? Лена и Вася Стали по-хозяйски прикидывать, что еще можно продать? Провели, так сказать, небольшую ревизию хозяйства в результате которой обнаружили, что у Лены имеется роскошный бюст пятого размера, а у Васи имеется большой длинный двадцатипятисантиметровый болт…
И после такого открытия, позанимавшись сексом, молодожены решили, что не все еще в жизни потеряно, тем более, что Лена работала переводчицей в Интуристе и даже мозгами природной блондинки понимала, что ее бюст всегда и везде будет востребован. Вскоре на ее большущие груди нашелся и покупатель.