В этот момент от правой ладони, в которой я держала копьё, вверх по руке начали подыматься голубовато-серебристые полосы, начиная с мизинца, и вскоре вся длина руки в плоть до предплечья покрылась простыми и в то же время аккуратными линиями. Если бы не исходящее от них мягкое свечение они были бы точь-в-точь как татуировка. Однако их сияние вскоре потухло, оставив позади лишь обычную на вид голубовато-серебристую татуировку.
Я ошарашенно перевела взгляд на второе всё ещё висящее в воздухе скопление льдинок. И пока я пребывала в ступоре, оно само по себе обратилось в прозрачный голубовато-серебристый короткий кинжал. В следующее же мгновение он резко обратился во вспышку света и метнулся в сторону моей левой руки. И снова по поверхности моей кожи поползли светящиеся полозы, однако в этот раз они были куда короче и вскоре, обившись лишь вокруг моего запястья, потухли, сформировав своего рода браслет.
Ледяное копьё и ледяной кинжал. Два моих самых привычных и самых любимых оружия. Ледяной Император, вы так внимательны. Разве можно придумать более вдумчивый подарок, чем это?
И тут меня внезапно осенило. Ледяной Император действительно мог продержаться дольше, но он избрал использовать свои последние силы на трансформацию в оружие для меня.
Быть может, это и был его изначальный план? Довести меня до дома, посмотреть на Шуюн, а потом перевоплотиться в оружие в качестве искупления.
Но кто ж знал, что мы неожиданно попадём в засаду ИЦМО. Скорей всего, он подумал, что я погибла; я ведь несколько пуль прямиком в грудь словила. Потому он дал волю своей силе, что и стало причиной этого обледенелого пейзажа. Наконец, не в силах более поддерживать себя, ему не осталось ничего другого, кроме как ускорить свой план и трансформироваться прямо здесь и прямо сейчас.
Не сумев даже одним глазком увидеть Шуюн… как же он, должно быть, сожалел об этом?
— ИЦМО, однажды я непременно вас уничтожу, даже если это будет последнее, что я сделаю в своей жизни!
Глава № 10: Возвращение домой
Стоя посреди опустошённого заснеженного ледяного пейзажа, я внезапно подумала, что и весь остальной мир, возможно, тоже теперь стал таким же пустым, что помимо меня в мире не осталось больше ни одного живого существа. На секунду эта мысль вызвала во мне волну паники, однако уже в следующее мгновение со стороны донёсся едва уловимый хруст. Резко обернувшись, я сразу же заприметила источник этого звука. Не считая меня, на этой белоснежной поляне был ещё кое кто. Из-за огромного и крайне примечательного на белом фоне хвоста его было попросту невозможно не заметить.
Тринадцатый был повёрнут ко мне спиной, словно планировал бежать. Пусть я и получила серьёзные раны, не может быть, чтобы его увечья были легче моих, не говоря уже о том, что он ко всему прочему ещё и крайне чувствителен к холоду!
Я недобро усмехнулась. Игнорируя собственные раны, я перехватила покрепче свои кинжал и ледяное копьё, сформировала ледяные лезвия у себя под ступнями и упорно заскользила вслед за ним. Заметив моё приближение, Тринадцатый попытался было удрать, но куда ему до моей скорости.
Догнав его в мгновение ока, я, недолго думая, замахнулась на него ногой. И хоть тот и смог уклониться от удара, в результате резкого движения его ноги не смогли устоять на скользкой поверхности, и он снова рухнул наземь. И падение его выдалось жёстким; он с размаху шмякнулся мордой прямо в промороженную землю. По какой-то причине Тринадцатый не выставил вперёд руки. Уткнувшись носом в землю, он выглядел довольно комично.
Усмехнувшись, я занесла над ним ледяное копьё, и когда уже собралась было вонзить его Тринадцатому в спину дабы раз и навсегда разделаться с этим ходячим бедствием, меня неожиданно насторожила эта его довольно необычная поза. Выглядело так, словно он крепко прижимает что-то к своей груди.
Он что-то скрывает? Планирует неожиданно атаковать меня чем-то? Я на мгновение заколебалась хоть и понимала, что моё беспокойство, вероятнее всего, беспочвенно. Предыдущие поступки Тринадцатого, конечно, ясно продемонстрировали, насколько он умнее любого другого иного, однако не до такой степени, чтобы строить подковровые планы.
Более того, у меня сложилось впечатление, что этот парень и вовсе не приемлет подобные низменные стратегии.
— Перевернись, — приказала я.
Тринадцатый сразу же подчинился. Должно быть, его раны и впрямь очень серьёзны, раз он настолько послушно себя ведёт. Похоже, что даже на последнее сопротивление сил у него уже не осталось. И как только он повернулся, моему взору предстало маленькое детское тельце — Бей-бей.