- Ты любил ее, не так ли? – мягко спросил Гарри.
Снейп прикрыл глаза и отвернулся.
- Ты был бы шокирован, окажись это правдой?
- Нет. Раньше – да, но не теперь.
Снейп недоверчиво взглянул на Гарри, тот ответил ему спокойным открытым взглядом. Снейп, казалось, поверил, но выглядел скорее озадаченным, чем довольным. Он снова отвел взгляд и продолжал:
- Лили Эванс была особенной девушкой. Она была лучшей из всех, кого я когда-либо знал. Она была единственной из моих сокурсников, кто не смотрел на меня как на мерзкое насекомое, выползшее из-под камня. Она была добра ко мне, она уважала меня и даже как будто на самом деле думала, что я ее достоин. И когда я смотрел в ее глаза, я почти верил, что это правда. - Снейп умоляюще посмотрел на Гарри. - Я не мог не любить ее, Поттер. Но я никогда не говорил ей. Я клянусь, она даже не догадывалась!
- Ты не должен извиняться. Чтобы любить кого-то, не нужно какое-то особенное право.
Снейп печально покачал головой.
- Она умерла из-за меня.
- Я знаю. Если бы ты не сказал Волдеморту о пророчестве, он бы никогда не пришел за мной. Но если бы он не пытался убить меня, он бы не потерял силы, и не связал мою душу со своей, что дало мне возможность победить его. Не было бы тринадцати лет мира, и не было бы никакого способа остановить его.
- Это заслуга твоей матери, Поттер.
- Профессор, вы знаете, почему я пережил эту ночь?
- Конечно. Потому что материнская любовь защитила тебя.
Гарри покачал головой.
- Я не единственный ребенок, которого Волдеморт и его Пожиратели пытались убить, и, конечно, не единственный, чья мать любила его настолько, чтобы за него умереть. Почему же другим повезло меньше?
Снейп нахмурился в раздумье. Было ясно, что он озадачен. Но Гарри уже давно понял, что произошло в тот вечер в Годриковой Впадине.
- Это потому, что моей матери незачем было умирать. Волдеморт так и сказал. Это была ее добровольная жертва. У нее был выбор, и она добровольно решила умереть. Вы дали ей этот выбор. Если бы не вы, она не смогла бы меня спасти.
- Я никогда не думал об этом, - прошептал Снейп.
- Может быть, стоит об этом подумать?
Гарри едва закончил говорить, когда за дверью послышались громкие голоса и взрывы смеха. Снейп поднялся и направился к двери.
- Идемте, Поттер. Вы герой дня, и ваши друзья хотят вас видеть.
- Гарри! – закричал кто-то, как только они вышли в коридор. – Гарри здесь!
Гарри мгновенно окружила галдящая толпа, сквозь неё прорвалась Джинни и обняла его крепко-крепко.
- Я знала, что ты справишься, Гарри!
Глаза Джинни сияли любовью и радостью. Гарри вдруг осознал, что свободен. Что все они свободны. Гарри легко подхватил девушку, оторвав от земли, и закружил её, потом поцеловал – медленно, нежно, зная, что впереди у них долгие годы счастья.
- Отдохните, вы, оба! – притворно возмутился Джордж. – Распустилась молодежь!
- Дамблдор и все ждут Спасителя Мира в Большом Зале, - шутовски раскланялся Фред.
Гарри скривился.
- Я не «Спаситель Мира»! Вы все герои! Я не мог победить Волдеморта в одиночку. Каждый из вас внес свой вклад!
- Конечно, - гордо приосанился Фред. – Куриные яйца и перья на мантии Дея – это большой вклад в победу! По-моему, тянет на орден Мерлина, как минимум второй степени!
- Это как в квиддиче, Гарри, - серьезно сказал Джордж. – Выигрывает команда, но, как бы хорошо мы ни играли, именно ловец приносит команде победу, поймав снитч.
Близнецы схватили отбивающегося Гарри, подняли его на плечи и торжественно понесли в Большой Зал, сопровождаемые криками и аплодисментами.
Настроение в Большом Зале было даже более праздничным, чем шестнадцать лет назад, во время первого падения Темного Лорда – вероятно, потому, что победитель был здесь, и каждый хотел поздравить его лично. Вид у героя дня был затравленный – он озирался, точно в поисках спасения.
Снейп наблюдал за Поттером издали, не испытывая ни малейшей охоты разделить с ним славу. Он бы охотно ускользнул к себе в подземелье, но был перехвачен бдительной Мак-Гонагалл и водворен за стол преподавателей. Снейп был вполне удовлетворен вкладом, который внес в победу, и в особенности тем, что свято исполнил клятву Лили. Хотя, если быть до конца честным, в течение последних месяцев дело было не в Лили и не в клятве – Гарри много значил для него сам по себе, но он знал, что Лили была бы только рада.
На душе у него было до странности пусто и грустно.
Снейп размышлял, могло ли быть правдой, что добровольная жертва Лили дала Гарри возможность выжить. Учитывая все его ошибки и гнусные поступки, это казалось невозможным. Возможно, судьба иногда проявляла своеобразное чувство юмора. Тот факт, что он был еще жив – мысль, к которой ему еще предстояло привыкнуть, – казался чьей-то неудачной шуткой.
Было бы гораздо лучше, если бы он умер, тем более, что погибло столько людей, которым было ради чего жить. Снейп оглянулся на слизеринский стол, ликование за которым было значительно более сдержанным, чем за столами остальных факультетов. Большинство слизеринцев были детьми или родственниками погибших Пожирателей.
Драко Малфой уже уехал домой, чтобы помочь матери организовать похороны отца. Крэбб и Гойл также потеряли отцов, Милисента Булстроуд - старшего брата. Ему предстояло сообщить эту новость каждому из них. Как всегда, на него была возложена самая неприятная и неблагодарная задача. Он слегка завидовал убитым слугам Темного Лорда, у которых были любящие родственники, которые будут оплакивать их смерть. У него никого не было – ни друзей, ни семьи. Дамблдор любил его по-своему, но старик заботился обо всех. Поттеру через два месяца предстояло покинуть Хогвартс, и у молодого человека было достаточно друзей своего возраста, чтобы вместе проводить свободное время. Снейп ожидал получить от него открытку на Рождество, но не рассчитывал на большее. У сына Лили была своя жизнь, в которой ему не было места.
Что мне делать? Вот вопрос, который не давал Снейпу покоя. В течение восемнадцати лет он искупал свои прошлые ошибки и исполнял клятву, данную Лили. Это было смыслом его жизни, а теперь смысл был утрачен. Почему я живу, когда мне незачем жить?
- Шоколадку будешь?
Снейп поднял глаза на Люпина, который сел в свободное кресло рядом с ним. Ремус улыбался и протягивал ему гигантскую плитку шоколада.
- Нет, спасибо.
- Бери, Северус. Сегодня был трудный день.
Снейп отломил кусочек шоколадки и принялся вяло жевать. Он покосился на Ремуса, который с удовольствием наблюдал за пирующими студентами и явно не собирался уходить.
- Почему ты не с Поттером? Его вот-вот растерзают на сувениры.
Люпин усмехнулся.
- Рон и Гермиона позаботятся о нем.
Люпин потянулся за яблоком с подноса, полного фруктов, и откинулся в кресле. Снейп стиснул челюсти от досады. Он не нуждался в компании Люпина. Хуже того, сама мысль, что Люпин был с ним в Министерстве, заставляла его внутренне съеживаться от стыда.
Эти последние мгновения в уме Волдеморта были самым страшным из того, что он когда-либо испытывал. Когда он упал в ледяную черноту пропасти, его охватил ужас пополам с отчаянием. Но, сходя с ума от безысходности, он внезапно вынырнул из кошмара, как утопающий из воды, цепляясь за воздух. Он был так напуган, что не сразу понял, что кто-то называет его по имени и повторяет, что все в порядке.
Наконец, слова достигли его разума, но сами по себе они мало что значили. Важнее был голос - человеческий голос, говоривший с ним, прогонявший страх и отчаяние. Звук этого голоса был слаще, чем песня феникса, и, лежа среди развалин Департамента, Снейп плакал от облегчения.
- Не оставляй меня одного! Пожалуйста!
- Я тебя не оставлю, Северус. Обещаю.
Снейпу удалось, наконец, взять себя в руки и пробормотать невнятные оправдания, но в тот момент он был слишком потрясен, чтобы почувствовать унижение оттого, что Люпин был свидетелем его истерики. Теперь же он ощущал это унижение с мучительной остротой.