меня.
"Слабачка! Дай себе пинка!" Я сама себе противна. Никуда я не уйду. И мне вовсе не
нужна помощь. Вообще. Быть супергероем - не игра время от времени, это твоя суть.
Полный рабочий день, все время, каждый день.
Я одергиваю свое длинное пальто, обожаю скрип кожи, достаю меч и поворачиваю за
угол, готовая к действию. Меч покрывается инеем, а пальцы немеют от холода.
Посреди улицы одна из тех крутых тачек, что так любит Мак, полностью покрытая
льдом, сверкающая алмазной коркой на солнце.
Обледеневшая рука торчит из открытого окна со стороны водителя. С пассажирской
стороны чувак наполовину высунулся, словно попытался вылезти или типа того, рот открыт
в крике, глаза закрыты, кулак занесен, как будто он с чем-то боролся. Детей нет. Облегчение.
Похоже, на этот раз только две жертвы. Еще одно облегчение.
Я осматриваюсь, отмечая детали.
Не такое уж это место и замерзшее. Ужасное, но и рядом не стоит с тем, что было в
церкви или Честере. Больше похоже на поляну-прачечную. Думаю, если ледник находится на
открытом воздухе, он тает быстрее. Запросто!
Делаю пару глубоких вдохов, отмечая все на своей мысленной карте и настраиваясь на
стоп-кадр.
И когда я почти отсканировала местность, и уже собиралась рвануть к цели, легко и
плавно переключив скорость, за спиной кто-то закричал и начал стрелять.
Пули могут мне навредить. Я не могу их остановить, я не такой супергерой. Я
испугалась и вошла в стоп-кадр раньше, чем собиралась. А это еще опаснее, чем
передвигаться стоп-кадром, вытянув вперед голову!
Я резко срываюсь с места и пытаюсь взять себя под контроль, но это трудно, когда
двигаешься так быстро. Я до головокружения быстро верчусь, словно пьяный тасманский
дьявол, и врезаюсь в заледеневшую машину.
Это выбивает меня из стоп-кадра, но на этот раз не застает врасплох: либо здесь не так
смертельно холодно, как было в церкви, либо что-то еще, но я смогла вернуться в стоп-кадр
почти так же быстро, как меня из него вышибло. Но не могу устоять на ногах, из-за того, что
все изначально пошло не так, и снова врезаюсь в машину. И на этот раз люди внутри нее
взрываются миллиардами осколков, как супер-гранаты, и меня осыпает розовой ледяной
шрапнелью.
Твердые, как алмазы, осколки заледеневшей плоти пронзают каждый сантиметр
обнаженной кожи. Один огромный "кинжал" изо льда, диаметром с хот-дог, порвав джинсы,
вонзился в бедро, а другой - в плечо.
Меня снова выбивает из стоп-кадра, а когда возвращаюсь в него, из-за моей
суперскорости ледяные осколки еще глубже вонзаются в тело. Это так чертовски больно, что
я, не задумываясь, рефлекторно, чтобы остановить боль, тут же притормаживаю.
Я начинаю замерзать.
И вновь бросаюсь в стоп-кадр.
Ой! Черт, черт, черт! Больно!
Если остановлюсь - умру.
Надо двигаться, надеюсь у меня получится.
Я остаюсь в стоп-кадре, снова натыкаюсь на дурацкую машину, оправляюсь от удара,
уклоняюсь от другой машины и из последних сил выбираюсь из холодной зоны. Я уже не
чувствую рук. Не чувствую ног. Черт, поверить не могу, что сделала это! Кто кричал и зачем
стреляли?
Вперед, вперед, вперед изо всех сил!
Я рухнула лицом вниз, загоняя глубже ледяные кинжалы. Но мне плевать. Я выбралась.
Вернулась за угол, где достаточно тепло, чтобы выжить. У меня получилось. Что-то теплое
стекает по коже: либо тысячи осколков, пронзивших меня, начали таять, либо у меня
кровотечение.
Мне не угрожает смертельная опасность. Я не замерзла до смерти. Я всего лишь могу
истечь кровью.
С третьей попытки переворачиваюсь на спину, дрожа, как осиновый лист, и задыхаясь
хуже, чем когда находилась в стоп-кадре целый час. На глаза кровь попала, и я пытаюсь
сморгнуть ее. Блин, это был грандиозный провал! Как стыдно! Хорошо, что никто не видел!
Не двигаясь, оцениваю свое положение. Я сильно ранена. Там, где я хоть что-то
чувствую, кожа горит. Самые серьезные повреждения: открытые раны на бедре и плече или
то, что ими станет, когда лед растает. Нужно их перевязать и быстро. Проблема в том, что я
не чувствую рук. Я закрываю глаза и пытаюсь пошевелить пальцами. Ничего не происходит.
- А, Дэни.
Смотрю наверх на склонившегося надо мной Джейна. В жизни не была так рада его
видеть.
- Ну вот ты и допрыгалась?
- Ш-ш-шоколадку, - прошу я.
Он улыбается, но эта улыбка не коснулась глаз.
- В м-м-м-моем к-кар... - я замолкаю. Нет сил даже сказать «в кармане». Я смотрю на
него жаждущим, голодным взглядом и уверена, он понял.
Он смотрит поверх меня, и я понимаю, что меня окружают стражи. Отлично, они могут
отнести меня в Честер и помогут перевязать меня!
- Нашли? - спросил Джейн.
- Нашли, капитан.
У меня внутри все похолодело, но автомобили или застывшие люди тут совсем ни при
чем. Я пытаюсь подняться на ноги, но в итоге лишь дергаюсь, как выброшенная на берег
рыба.
- Т-т-ты не п-п-п-п-посм-е-е-е-ешь…
- Прошло шесть дней, Дэни.
Шесть дней? И все это время я проспала в Честере?
- Тебе следовало прийти. Если бы ты держала свое слово, я бы оставил все как есть,
наверное. Но я не могу позволить, чтобы судьба нашего города находилась в таких
ненадежных руках. Теперь, ради всего Дублина, меч - наш. Мы очистим улицы лучше, чем
это делала ты. Со временем ты поймешь, что так и должно было быть.
- Т-т-ты...
- Не пытайся вернуть его. Это первое и последнее предупреждение. Если ты его
проигнорируешь, то я не посмотрю на то, что ты еще ребенок.
- У-у-убью т-тебя! - я выхожу из себя. Все еще не чувствую рук и ног, зато чувствую
голову. И она готова взорваться. Он не имеет права. Это мой меч!
- Не разжигай войны, Дэни. Ты ее не выиграешь.
Я хочу сказать ему, что лучше бы он убил меня здесь и сейчас, потому что я обязательно
верну свой меч. Я заберу его назад, как только встану на ноги. И нет места ни на Земле, черт
побери, ни в раю, ни в аду, где они смогут спрятаться от меня! Но у меня слишком кружится
голова, чтобы говорить. Дурно. Перед глазами плывет.
- У нее сильное кровотечение, капитан. Она выживет?
- Она выносливая, - отвечает Джейн.
- Может, нам что-то сделать?
- Мы не можем ей помочь, даже малость, иначе она будет в состоянии вернуть себе меч.
Я дергаюсь на земле, не в состоянии хоть как-то остановить их. Я беззащитна и
полностью зависима от сострадания Джейна.
А им у него и не пахнет.
Когда придет время, и у меня не найдется ни капли сострадания для него.
Он бросил меня одну, бороться за свою жизнь. Я никогда этого не прощу. Никогда не
забуду.
Они уходят. Бросают меня в одиночестве, совсем беспомощную посреди грязной улицы,
как сбитую собаку, истекать кровью. А то и умирать, если проедет еще одна машина. Об
этом я тоже вспомню, когда снова увижу его. Блин, они могли хотя бы оттащить меня на
тротуар, свернуть рубашку или что-то еще и подложить под голову вместо подушки.
И мне становится реально плохо. Даже хуже, чем за все последние дни.
Я странно себя чувствую, кружится голова, и внезапно я словно отделяюсь от своего
тела и наблюдаю за ним со стороны. Я с длинными светлыми волосами лежу на улице,
смотрю наверх на рыжую себя со слезами на глазах и говорю самой себе, что не могу пока
умереть, потому что мне есть кого защищать. У меня есть сестра по имени Мак дома, в
Джорджии. Я только что отправила ей сообщение, и, если умру, упрямая идеалистка Мак
приедет, чтобы найти убийцу сестры, и тоже погибнет. Но, видимо, рыжая-я не может
разобраться в том, что происходит, и все это кажется просто нереальным, поэтому я, как и
Джейн, просто ухожу.
Тошнота подкатила к горлу, и меня вывернуло прямо посреди улицы. Я даже не успела