Кандо испуганно уставился на меня.
— Вы пришли меня шантажировать?
— Нет, что вы. На самом деле я пришла извиниться за то, что ограбила вас месяц назад.
Страх начал понемногу уходить из глаз старика — его сменяло возмущение.
— Это были вы? Да как вы посмели испортить трактат об эльфийской магии! Выдрать страницы — варварство!
Я вздохнула. Любовь к книгам в этом человеке перевешивала разум. Сарвалес не поинтересовался, как мне удалось уже второй раз обойти все его ловушки и стражу, зачем я в прошлый раз вернула украденное, подбросив его под двери дома. Нет, коллекционера волновало только то, что из фолианта исчезло несколько страниц.
Если бы я еще тогда узнала, что их вырвал Асгер, вся эта история пошла бы совсем иным путем. Но я была так «дальновидна», что позволяла бывшему напарнику обводить меня вокруг носа, сколько ему вздумается.
Больше меня не будут обманывать. До правды я докопаюсь во что бы то ни стало.
— Я же сказала, что пришла извиниться. А в таких случаях с пустыми руками не заявляются, — я подтолкнула к нему лежащий на столе тяжелый том. — Вот еще одна копия того трактата. Не краденая — она честно куплена у проезжавшего через Мараис книготорговца. И она абсолютно целая.
Он недоверчиво посмотрел на меня и схватил трактат. Сарвалес не успокоился, пока не пролистал все страницы и не удостоверился, что они на месте. Только тогда он отложил фолиант и уже совсем по-другому, деловым взглядом посмотрел на меня.
— Эта копия в гораздо лучшем состоянии, чем моя. Это ценный подарок, спасибо. Чего вы хотите взамен?
— Я уже доказала, что могу пробраться в ваш дом в любое время и много о вас знаю. Но, откровенно говоря, посещать библиотеки по ночам — дело довольно утомительное. Я хочу допуск к вашей коллекции. Полный, в любое время. Взамен могу залатать пробелы в вашей магической защите, чтобы ее нельзя было так легко обойти.
Сарвалес постучал пальцами по подлокотнику.
— Это было бы замечательно, — сказал он тоном, который подразумевал прямо противоположное. — Но вы же понимаете, что в собрании есть работы, о которых никто за пределами этого дома узнать не должен?
— Разумеется. Мне тоже невыгодно, чтобы некоторые знания из вашей библиотеки стали достоянием общественности. Но и к уничтожению книг я не желаю иметь отношения. Я всего лишь хочу прояснить для себя кое-какие вещи, которые от меня скрывали.
— Например? — в ответ на мое продолжительное молчание Сарвалес улыбнулся. — Понимаю. Что ж, видите ли, в чем дело. Моя коллекция разбита на несколько частей, и даже не все книги хранятся в этом доме. Нам обоим было бы проще, если бы я знал, какие темы вас интересуют, и мог подготовить книги к вашему визиту заранее. И еще я бы предпочел знать точное время, когда вы будете приходить.
— Зачем?
Он с наигранным смущением отвел взгляд.
— Вы не единственная, кто жаждет знаний из моей библиотеки и при этом желает остаться инкогнито.
— Ясно. В таком случае мне нужен список всех аристократических семей Ровира с их гербами и сведения обо всех привратниках Оси миров, какие можно найти. Это для начала.
— Хорошо, это не проблема, — кивнул Сарвалес. Кажется, он действительно испытал огромное облегчение. — Но позвольте узнать, зачем вам это? Вы ищете родственников или, возможно, потерянного друга?
— Нет, — я покачала головой. — Хочу выяснить правду о человеке, который, похоже, вознамерился стать моим любовником.
Глава 4. Прогулка в темноте
Мне удалось управиться еще до рассвета. Когда я возвращалась домой, антрацитовое небо высоко над головой только начинало светлеть, приобретая все более нежные тона.
Здесь, внизу, на узких улочках между зданиями, которые из-за нехватки места в городе наскакивали друг на друга и упорно росли ввысь, даже если это противоречило здравомыслию, все еще густела черная мгла. Для обывателя такая прогулка в темноте по небогатому району могла закончиться плохо, но меня, окутанную магией, никто не замечал, а если и замечал, то понимал, что лучше не связываться.
Моя сила возросла после Корта-Эды. Чем это объяснить, я не знала. Первый «прорыв», случившийся в разрушенной крепости, не был чем-то из ряда вон выходящим — мне изначально говорили, что у меня большой потенциал, а я в тот момент старалась изо всех сил. Однако то, что произошло в заброшенной деревне, в эту складную картину уже не встраивалось.
И Дайш, и все остальные убеждали меня, что я всего лишь научилась зачерпывать больше силы. Словно бы эмоциональное потрясение, которое я там пережила, сломало внутри меня некую стенку. Я ведь неопытный маг и всегда была зависима от чувств. Чего удивляться, что предательство Асгера высвободило во мне столько мощи?
Наверное, так и было. По крайней мере, это выглядело логично.
Темные пятна на руках, оставшиеся от яда из гробницы Аруана, зудели теперь каждый раз, когда я много и долго колдовала. Тем не менее болезнь не возвращалась. Дайш на всякий случай изготовил для меня еще лекарства, заставил несколько раз намазаться, но, когда это не помогло, развел руками. Сам он не колдовал столько, сколько я, и его зуд не беспокоил. Ну а мне, видимо, отныне ходить до старости в перчатках длиной выше локтя.
Так или иначе, во всем этом был плюс — те, кто работал по ту сторону закона, по этой черте узнавал меня и спешил убраться с дороги, особенно если встреча происходила ночью. Поэтому, войдя в тесный проулок недалеко от нынешнего жилища, я не сразу обратила внимание на виднеющуюся впереди фигуру.
А когда наконец-то обратила, то сердце дрогнуло.
Судя по смутным очертаниям, впереди стоял мужчина в плаще. Очень высокий, широкоплечий, с гривой светлый волос — это мог быть только северянин. Я остановилась, пошевелился и мужчина, слегка повернувшись ко мне. Он не издал ни звука, словно ждал, когда я подойду, и тогда уже можно будет всхлипнуть, кинувшись в дорогие, горячие объятия…
— Асгер? — сглотнув, спросила я.
Ответа не было. Будь это Асгер — или Ингвар, я теперь путалась в том, как его называть, — он бы обязательно пошутил или ляпнул какую-нибудь глупость, но молчать бы не стал. Насторожившись, я подготовила атакующее заклинание и зажгла над ладонью огонек. Затем подошла ближе…
И прокляла себя за идиотизм. Это был не северянин, да и вообще не человек. Кто-то из жителей сунул в дождевую бочку швабру с веревочной головкой, которую я и перепутала со светлыми волосами. Вдобавок ночью на нее с веревки на верхнем этаже, где сушилось белье, свалилась тряпка, легонько развевавшаяся на сквозняке. Вот и «плащ», вот и «поворот» мужчины ко мне.
— Дура ты, Юлька, — пробормотала я, от самой себя скрывая, как сразу стало горько на языке. — Давно пора свыкнуться с мыслью, что ты сильная и независимая женщина, судьба которой — открыть первый в истории этого мира приют для котиков.
В конце концов, первый шаг к этому сделан — я уже начинаю разговаривать сама с собой.
После такого приключения до укрытия я добралась за считаные минуты. Злость на себя подогревала кровь, но перед домом я замедлилась, убедилась, что меня никто не видит ни снаружи, ни изнутри, и через окно влезла в свою спальню.
Все предметы в ней лежали на своих местах, в том числе и подобранные к вечернему платью шелковые перчатки, которые я так торопливо снимала перед походом к Сарвалесу, что они упали на пол да так там и остались. Слабое заклятие, опутывающее комнату, было нетронуто — значит, сюда никто не заходил. Это радовало, поскольку Дайшу не следовало знать о моих отлучках и о том, что я пытаюсь раскопать его прошлое. Но на дощатом полу валялся просунутый под дверь обрывок бумаги, а на нем нетвердой рукой Трейси было выведено: «Так крепко спишь? Ну и овца. Пропустила кучу интересного!»