— Тебе легко говорить, — буркнула я. — А я, например, не замечала, чтобы у меня было какое-то влияние на Дайша.
— Ты просто смотришь не туда, — серьезно ответил Эфра. — Со стороны лучше видно, сама знаешь.
Я кивнула — больше для того, чтобы закончить разговор, чем потому, что действительно была согласна. То, что Дайш пошел на уступки в отношении алавирцев, не значило ничего — он и сам не очень-то стремился их убивать. Насчет Асгера такое сложно было сказать.
Пока Эфра готовился к придающему бодрости заклинанию, я отыскала нанимателя взглядом.
Склонившись над ларцом, Дайш сосредоточенными, четкими движениями сортировал и раскладывал по мешочкам содержимое клада, не забывая следить за командой и за происходящим вокруг. Ни единого лишнего жеста — он походил на взведенный курок, если спустить который, будет взрыв.
И как его убедить оставить Асгера в покое? Прислушается ли он? Я бы поставила свое возвращение в родной мир на то, что Дайш пропустит мои слова мимо ушей. Асгер слишком много усилий успел приложить для того, чтобы именно так и было.
Оставалось надеяться только на то, что у него все-таки есть план, как выбраться из Корта-Эды живым.
Глава 25. Беглый эльф
Ветер, усилившийся к вечеру, спутал мне волосы, бросил их в глаза. Я заправила локон за ухо и оглянулась на синее море.
Пещера и разрушенный форт остались далеко позади. Теперь мы поднимались по узкой каменистой тропе в скалах к месту, где прятался Амастриэль. Иногда она делала повороты, но почти всегда за спиной маячило полотно бескрайней синевы с редкими крапинами — рыбацкими лодками и небольшими торговыми корабликами, спешившими в Корта-Эду. Ненадолго там даже показалось крупное, трехмачтовое судно, но флагов на нем не было, да и мы скоро скрылись в очередном тесном проходе между скалами, загородившими от нас море. В любом случае теперь приходилось чаще оглядываться по сторонам, чем любоваться живописными пейзажами.
После того как мы выбрались из пиратской пещеры, пришлось расстаться с Альтесом, Эфрой и
Лэном. Все трое были ранены и только задерживали бы нас, а солнце с каждой минутой все стремительнее падало к горизонту. Дайш отпускал их с неохотой, но большого выбора у нас не было. Я, правда, робко предложила плюнуть на встречу с эльфом-изгнанником, раз уж у нас на хвосте алавирцы, но Асгер, к моему удивлению, этому резко воспротивился.
Странный он все же. Точно как будто жить не хочет.
Напарник шел рядом, не отходя от меня ни на шаг. Каждый раз, стоило мне споткнуться или чуть-чуть отстать, он тотчас подхватывал меня под руку или останавливался, обеспокоенно спрашивая, как я себя чувствую. Вот и сейчас, когда я поправляла волосы, на талии сразу же оказалась его ладонь.
— Как ты?
Что мне было ответить? Что самум, устроенный в крепости, выжал меня до последней капли? Что с того самого момента подозрительно зудят руки, а мы так торопимся, что у меня не хватает времени снять перчатки и повнимательнее посмотреть, не вернулась ли это недолеченная гнилая смерть? Что я просто не привыкла столько карабкаться по скалам, страшно устала, безобразно вспотела, невзирая на бриз, и мне кажется, что я воняю, как помойная яма, а чашка кофе с мятным сиропом — невозможная в этом мире вещь — появляется перед глазами, стоит закрыть веки?
Но больше всего я мечтала о кровати. Даже не о мягком диване, который остался в съемной квартире на родине, а о том жестком деревянном каркасе с колючим матрасом-тюфяком, на котором спала в особняке Дайша. Потому что желание прислониться хоть куда-нибудь и беспробудно проспать часов десять одолевало меня с самого форта.
— Сносно, — сказала я Асгеру.
Сам он и не запыхался. Ни капли пота на висках, спина прямая, только русые волосы растрепались немного после схватки с алавирцами. Мне аж завидно стало, хотя чего удивляться, что у медведя медвежья выносливость.
Рядом со мной, тяжело дыша, остановилась Трейси. Ей тоже подъем в скалы дался нелегко. Она перед этим не опустошила себя мощным заклинанием, но потратила немало сил, отводя от команды атаки вражеского огневика.
— Да-айш, — сипло позвала подруга. — Может, привальчик? А? Ну хотя бы маленький.
Даро выглядел не таким уж уставшим, но бросил быстрый взгляд на Трейси и пробормотал:
— Я бы тоже не против.
Наниматель, шедший первым, повернулся к нам.
На Дайше тяжелый день отразился так же мало, как и на Асгере. Только если северянин походил на непоколебимую скалу, то ровирец — на высеченную из темного камня статую. Подзапылились высокие сапоги, помялся модный кафтан, скрывающий легкие доспехи под тканью, но на лице было не заметить ни капли усталости. Черные глаза сверкали с такой же твердостью и решимостью, как и всегда, а движения полнились силой, словно Дайш прекрасно выспался, хорошо поел и вышел на вечернюю прогулку.
Только на руки он зачем-то надел кожаные перчатки, хотя утром прекрасно обходился без них.
— Еще немного, — наниматель указал на видневшуюся впереди развилку. Тропа огибала с двух сторон почти отвесную скалу. — Дойдем туда и отдохнем.
Обещание скорой передышки придало нам энергии. Мы добрались туда за пару минут, но Дайш не остановился — он свернул с пути вбок и заставил нас пройти еще десятка два шагов, пока мы не достигли зарослей кустарника, росшего прямо у скалы. Только тогда наниматель позволил нам сесть.
Мы с Трейси опустились на разогревшиеся за день камни первыми. Почти как в старые добрые времена, только в этот раз рядом со мной устроился Асгер, а возле подруги — Даро. Вор еще и водички ей услужливо предложил, протянув флягу. Видимо, надеялся, что, если немного постараться, уж в следующую ночь ему хоть немного ласки от Трейси да обломится.
Дайш был единственным, кто не сел. Он отодвинул ветки можжевельника и указал нам на темнеющую за ними узкую щель в скале.
— Запомните это место. Скоро мы поднимемся в заброшенную деревню, где живет Амастриэль.
Там всего десяток домов. Если что-то произойдет, уходить будем не по тропе, а через пещеры.
Вход в них в каждом доме, в погребе, а туда можно попасть через люк на кухне. Ходы разветвляются, некоторые заканчиваются тупиками, поэтому вы должны помнить последовательность. Все время выбирайте левые ходы за исключением одного случая — после большого зала нужно пойти в правый коридор.
— Это короткая дорога в деревню? — спросила Трейси. Она охотно приняла флягу Даро, выхлебала ее почти до дна и даже полила немного себе на голову, чтобы освежиться, а теперь стряхивала с волос капли воды. — Мы сейчас туда пойдем?
— Нет, вернемся на тропу.
— Разве мы не спешим?
Дайш помедлил.
— Амастриэль опасен и очень осторожен. Это я подсказал ему, где возле Корта-Эды можно спрятаться. И хотя я пытался его убедить, что о втором пути в деревню знают единицы, наверняка он расставил в ходах ловушки. Мне бы не хотелось в них попасться, тем более что тебе стоит приберечь силы, а способность Асгера будет бесполезна против эльфийской магии. Будет лучше, если мы войдем в деревню открыто, так, чтобы Амастриэль заранее узнал о нашем прибытии.
— Чудесно, — с сарказмом произнесла Трейси. — Под завершение этого прекрасного дня нам суждено встретиться с опасным эльфом-параноиком.
— А чего тут удивительного? — пожал плечами Даро. — Если за тобой столько лет охотятся, конечно, станешь параноиком. Мне вот от самого форта кажется, будто за мной кто-то идет.
— Это я тебе в спину дышу, дурак, — поджала губы Трейси.
— Я не про тебя. Я про то, что ощущение мерзкое, будто за нами следят. Но я не заметил ни единой души. Мы же все меры против слежки приняли, так? Кто там еще может за нами идти, кроме теней… Я уже и Создателю помолился, и оберег свой протер. Не знаю, что еще сделать.
Прямо тут жертвенник для Андремакса соорудить?
Дайш задумчиво изучил небо.
— Бог-дракон нам вряд ли поможет, а потайные ходы могут пригодиться. Будьте начеку и не забывайте последовательность коридоров, — он помолчал. — Когда встретимся с Амастриэлем, не говорите ему ни о том, что за нами могут следить, ни о том, что мы столкнулись с алавирцами.