На экране взлохмаченный небритый мужик с горящими воспалёнными глазами и с брезгливым выражением на лице. Но по ходу нашего с ним разговора, его мимика меняется раз сто, а поведение вообще напоминает одержимость. Поэтому Командор и полковник Камышов засомневались во вменяемости данного субъекта.
«…—Так что, вас так никто до конца и не выслушал? — спрашиваю я, поправляя круглые очки на носу и вглядываясь в лицо преступника.
Для встречи с Морталовым я преобразился в этакого простачка, обычного служащего лаборатории, который чисто из любопытства решил побеседовать с осуждённым.
— Хм, кх… — кряхтит он. — А чё меня слушать-то? Всё, что я пытался сказать, противоречит научным догмам, а так же законам использования магии.
— Да-а, — соглашаюсь я, — в научном совете сидят дубы устаревшие.
Я безнадёжно мотаю головой, типа «понимаю я тебя, дружок, против течения плыть — себе дороже».
— Вот-вот, одни дубы! Я им говорю, что техно и природную можно совместить в определённых случаях, а они мне: многочисленные опыты дали отрицательный результат. И всё, вали отсюда, студент-недоучка, тебе «двойка».
— Так вам удалось совместить Т и М? — заинтересованно спрашиваю я.
В этот момент глаза его вспыхивают воспалённым огнём, а потом на лице меняются эмоции, как минимум три: брезгливая усмешка, задумчивость и хитрый прищур.
— А вы с какой целью интересуетесь? — Морталов вдруг начинает трястись, как от холода, и оглядывается опасливо.
Я подыгрываю ему и оглядываюсь тоже, типа убеждаюсь, что нас никто не слышит, а потом тихо говорю, чуть склонившись к разделяющему нас толстому стеклу-перегородке:
— Мы у нас в лаборатории тоже опыты проводили — результат: взрыв. А пару дней назад я до мага дотронулся, случайно… и ещё жив, как видите. Я сразу вас вспомнил. Читал в сети, что вас обвиняли в в использовании мага, ну и всё такое. Я подумал, что вы можете объяснить, почему она меня не убила.
— Так это была ОНА?
Я киваю.
— Всё верно! Верно! Я знал, я нашёл это! — он нервно взлохмачивает свои и без того торчащие в беспорядке космы. На лице его вселенский восторг. — Ха, все их догмы — коту под хвост!
Я снова киваю в знак согласия.
— Вы — счастливчик, — вдруг совершенно спокойно и серьёзно говорит Морталов. — Вы нашли свою вторую половину. Теперь вы всесильны.
Я непонимающе поднимаю бровь:
— В каком смысле?
— Во всех смыслах, — он многозначительно разводит руками. — Вы можете подчинить себе весь мир, всё настоящее, всё прошлое и даже всё будущее.
Сейчас в на лице Морталова мечтательная улыбка. Видимо, представляет, как он подчинил бы всех и вся.
— Да ну, — машу я рукой, изображая безнадёгу. — У меня сила потока всего 40% и то с натяжкой. Что я могу? Вот, даже в лабораторию еле устроился, взяли только по знакомству.
— Девку свою, мага этого, трахни и всё поймёшь.
— Да? — я реально заинтересован. — И что будет?
— Увидишь.
Я вспоминаю наш секс с Волковой. Что там было? Ну пыль бриллиантовая. И всё. Мы не стали летать после этого, не стали выворачивать деревья с корнями, не… вообще-то мы ничего такого и не пробовали. Сказать ему, что всё уже было и ничего после этого не было? Заподозрит. Нет, нельзя говорить. Ну же, Морталов, продолжай свою мысль! Мне нужен ответ! Говори уже!
— Если я тебе скажу, ты должен будешь выполнить моё требование, — тоном моего непосредственного начальника начинает он.
Весь вид его выражает сейчас надменность королевской особы, нехотя снизошедшей до того, чтобы выслушать просьбу грязного раба.
— Если это не противозаконно… — я изображаю страх, вдруг он попросит убить охранников и освободить его.
Морталов минуту всматривается в меня, а потом начинает хохотать. Громко, истерично хохотать, указывая на меня пальцем, мол «посмотрите на этого дурня». Я терпеливо жду, когда закончится его истерика.
— Ты боишься, — делает вывод он, — ты, как все в этом Государстве, тупо боишься. Ха-ха…
Я киваю, мол «да, боюсь».
— Ты — всемогущий! — тычет он в меня пальцем и вдруг сочувственно смотрит на меня, прекратив смех. — Ты — всесильный, но трусливый, бедняга…
Я непонимающе пожимаю плечами.
— Принесёшь мне одну вещь из моей квартиры, — уже серьёзно говорит мой собеседник. — Это всего лишь безделушка, на которую никто не обратит внимания.
— Но ваша квартира опечатана. Полиция… — начинаю я неуверенно.
— Принесёшь мне эту вещь и я расскажу тебе секрет твоей силы, — настойчиво требует он.
Я чешу затылок, типа прикидываю, стоит ли рисковать ради непонятно чего. Пауза затягивается и Морталов не выдерживает:
— Это всего лишь настольный календарь, даже не артефакт, в нём нет магии. Это всего лишь круглая металлическая коробка с откидными листами дат, ты видел такую не раз. В каждом офисе есть такой календарь. Я его на тумбочке у кровати оставил. Принесёшь — поговорим, — зло отсекает Морталов, встаёт и направляется к двери из комнаты свиданий. — Эй, я устал! Хочу в камеру! — кричит он охранникам».
Я останавливаю запись.
— Что скажете? — спрашивает психолога Командор.
Та поправляет очки на носу, склоняясь над заметками, которые делала во время просмотра видео, и произносит свой вердикт:
— Несомненно, в его психическом состоянии есть некоторые отклонения — навязчивая идея, но в общем, можно сказать, этот субъект адекватен и мыслит здраво. Его нестабильное поведение — результат нервного перенапряжения. Но о сумасшествии речи быть не может.
— Благодарю вас, Александра Филипповна, вы нам очень помогли, — кивает ей Командор.
Женщина встаёт, подхватывает свои бумаги со стола, делает лёгкий кивок присутствующим и, под стук своих тонких каблучков, удаляется из кабинета.
— Как получилось, что твои агенты не нашли этот настольный календарь? — строго спрашивает меня Командор.
— Не было там никакого календаря, — отвечаю я. — Вот запись с камеры Удавиченко, когда он производил обыск в квартире Морталова.
Я включаю запись. Все смотрят на экран несколько минут.
— Кто-то успел стащить его прежде чем мы отправили туда нашу группу, — делает предположение полковник Камышов.
— Так отправьте ещё раз! Месяцем, годом раньше! — не унимается Большой Босс. — Если Морталов требовал именно этот предмет, значит мы должны найти его и понять, почему он так ценен!
— Скорее всего, это и есть тот «портативный перемещатель», который могут использовать обычные люди, — предполагаю я.
— И они его используют! — голос Командора гремит в кабинете. — Они, скачут в прошлое, как кузнечики на солнечной поляне, мать их! А вы сидите тут и руками разводите! Мне нужен результат, а не ваши предположения! Всё, за работу! И чтоб эта хреновина завтра лежала у меня на столе! Выполнять!
Все мы, присутствующие в этом кабинете, дружно вскакиваем, вытягиваясь в струну, козыряем и направляемся на выход.
— Майор Зайцев, — останавливает меня Командор, — задержитесь.
И я задерживаюсь, хотя мне хочется немедленно сбежать отсюда, поскольку понимаю, о чём сейчас пойдёт речь.
— Ну что, всесильный и всемогущий, — скептически смотрит на меня отец, пристраивая свой зад на стол, — рассказывай, что в тебе внезапно открылось после секса с Волковой.
Вижу, он не настроен устраивать мне выволочку, поэтому успокаиваюсь и притыкаюсь к столу рядом с отцом.
— Не знаю. Честно. Не знаю, — развожу я руками.
— А ты вспоминай, вспоминай. Что было в процессе и что после? — настаивает мой любознательный родитель.
— Со мной точно ничего сверхъестественного не произошло, за исключением того, что я понял: «Люблю Волкову». Это всё.
— Всё? — недоверчиво щурится папаня. — Мне что, допрос тебе устраивать?
— А ты что, хочешь услышать все интимные подробности? — усмехаюсь я.
— Если надо будет, то и не только рассказывать будешь, но и сам процесс вот тут, на этом столе проделаешь! — сердится отец.