- Есть дверь и из гардеробной.
Я расслабилась и не поняла, что есть другая дверь. Уровень воды повысился, Мо Шао Цянь все же не был пушинкой. Он опустился в воду, она покачнулась. Я прикрыла глаза, не смея смотреть на него. Не сказать, чтобы я чего-то не видела там, но не так открыто. Я знала, что его тело было неплохим, у него был личный тренер, деньги, было все.
Он вытянул руки и схватил меня, разворачивая к своей груди. Я слышала биение его сердца. И беспомощно взмолилась:
- Не здесь
То, чего я боялась, не случилось, зато произошло другое. Его пальцы погладили шрам над моим веком, он спросил:
- Так что случилось?
Его голос был спокойным, но он всегда был таким, несмотря на его настроение. Я знала, что злить его нельзя, потому послушно ответила:
- Пошла смотреть соревнование, но в меня отлетел телефон.
- Баскетбол?
- Нет, роботы.
Он подвинул руки и начал гладить мочку моего уха, другой притягивая меня ближе. Я едва могла дышать, боялась, что он разозлится и утопит меня в ванне или свяжет полотенцем и выбросит из окна Я боязливо обняла его и пролепетала:
- Это получилось случайно Врач сказал, что с глаза шрам убрать не получится
Удивительно, но он не разразился гневом, как я ожидала. Может, это было из-за звонка телефона снаружи. Так поздно мог звонить только его секретарь. Что-то срочное по делам, потому он отпустил меня, и я помогла ему надеть халат. Я обернулась полотенцем и завязала его пояс. Когда я закончила, он уже схватил телефон.
Глава шестая:
Часть вторая:
Я безропотно уходила, обернувшись в полотенце, но по пути услышала его слова:
- Поел теперь купаюсь
Такой тон был у него редкостью, он явно говорил с женой. Шаги мои невольно замедлились, накатила паника. Мне припомнят мой позорный статус, как и каждый такой раз. Вина и смущение заставили меня поспешить прочь.
Я вернулась в свою комнату, забыв включить свет. И я сидела в темноте какое-то время. Я не высушила волосы, и капли воды падали на плечи, холодные, словно слезы. Я давно не плакала, а теперь у меня и не осталось слез.
Я не знала, как долго я так сидела, но вдруг лампы загорелись так ярко, что я не сразу смогла открыть глаза. Руками я инстинктивно закрыла их, а потом увидела, как Мо Шао Цянь подходит и спрашивает:
- Почему ты сидишь здесь?
Я захихикала и застенчиво сказала:
- Обними меня.
Я любовница, нужно хоть соответствовать поведением этому статусу. Было важно понравиться такому господину. Если нужно вести себя скромно, я буду так себя вести, как и Любимчик вилял хвостом, как только видел Мо Шао Цяня. Только так можно жить хорошо.
Мо Шао Цянь всегда поднимал меня на руки, как принц принцессу в мультфильмах Дисней. Жаль, что он не был принцем, да и я принцессой не была. Порой я скорее была похожа на ведьму, готовящую ядовитое зелье.
И сейчас он отнес меня в свою спальню, уложил на кровать громадных размеров и устроился напротив, глядя на меня. От этого мне стало не по себе, я видела теперь его лицо перевернутым, не знала, как смотрюсь в его глазах. Он смотрел и не двигался, и взгляд его становился все глубже, хотя он же умел смотреть так, что взгляд пронзал. Наверное, от таких перемен мне и было неловко, его взгляд пугал. Я услышала свои слова:
- Ты когда-нибудь любил? Любил так, что не мог справиться с чувствами ? И если не мог быть с ней, убеждал ли себя, что она - голос оборвался. Я испугалась собственной наглости. Он холодно меня перебил:
- Ты слишком много смотришь телевизор! Фантазия уж больно буйная!
Он поднялся, поправил простыню и лег, не глядя на меня. Я вопиющим образом нарушила главное табу. А все потому, что была слишком расстроена. Я добралась до той точки, когда уже не было сил держаться. Глупо было, что я выбрала не того собеседника, и он просто поведением своим показывал, что его не стоит трогать. Я скрыла свою обиду и придвинулась ближе, коснулась губами шеи, надеясь, что это его взбодрит. Шея была его чувствительной зоной. Но он лежал ко мне спиной, всем телом источая недовольство, и нас словно разделял лед. Я была ему полезна еще меньше, чем Любимчик. Ему нужно было мое тело, но сегодня он был не в настроении.
Я ощутила страх сердцем, оставила попытки и решила вернуться в комнату. Ноги коснулись пола, и я услышала его вопрос:
- Ты не навещала дядю?
Я вздрогнула, всеми силами не позволяя зубам стучать, не разрешая себе схватить вазу и бросить в человека на кровати. Этот дьявол всегда умел вывести меня из себя, заставить пожалеть о своем поступке. Я крепко сжала кулаки, лицо, наверное, выглядело ужасно. Я заставила себя дышать, но не кричать.
- Иди в свою комнату, - спокойно сказал он. Я хочу спать.
Я пыталась держать себя в руках, нормально передвигать ногами и обойти кровать. Он оглянулся и посмотрел на меня.
- Ты бледная. Плохо себя чувствуешь?
Я изо всех сил собралась и улыбнулась ему.
Выражение его лица было холодным:
- Если не можешь не улыбайся, а то выглядит хуже, чем когда ты плачешь.
Я тихо взобралась на кровать и попыталась попасть в его объятия. Но он оттолкнул меня, не глядя. Я попыталась снова, но не вышло. Снова и снова я подбиралась к нему, а он отталкивал меня. Я могла лишь покорно ждать, казалось, что ударяют по сердцу. Сначала я ощутила боль всюду, потом она отступила, и так по кругу словно раскачивался маятник, так пошатывалась и моя судьба.
Он растерял терпение и задействовал больше силы, я сбила лампу со столика у кровати, и она упала вниз. Я инстинктивно перекатилась, чтобы поймать ее, но не успела. Я перегнула палку с силой и ударилась лбом о латунную ручку прикроватной тумбочки. Боль пронзила голову, а лампа с грохотом разбилась. Покрытый узорами абажур откатился в сторону, а фарфоровое бело-синее основание раскололось. В его комнате не было дешевых вещей, особенно, ламп.
Я боязливо посмотрела на осколки, забыв о боли во лбу. Я помнила, как Любимчик был непослушным в детстве и сбил в гостиной древнюю лампу, и он так злился, что готов был прогнать собаку. Любимчик занимал в его сердце место повыше, чем я. И если лампа была древней, мне пора прыгать из окна.
Он уже обул тапочки и шел ко мне. Может, он и собирался выбросить меня в окно. Я в панике заверещала:
- Я не хотела
- Встань.
Я молила:
- Я правда не хотела
Он подходил ближе, я пятилась. Его лицо пугало, он тянулся ко мне рукой.