Я слышала, что тетя звонит и извиняется.
- Простите, ей плохо. Она простудилась - но я вспомнила причину и угрозу. Мо Шао Цянь шутить не стал. Он был опасным и строгим, хоть и считался важным другом дяди.
В понедельник я пошла на учебу с тяжелым сердцем. Я хотела все забыть. Я не могла сказать дяде, полиции. Я не хотела навредить дяде. Я пыталась успокоить себя, заставила себя пойти на учебу.
Я пробыла там только половину дня. Кузина позвонила и, рыдая, сказала, что дядю забрала полиция, что он подозревается во взятке. Мои руки тряслись. Мо Шао Цянь не врал, все было на самом деле.
Я набрала Мо Шао Цяня, голос его был спокойным, словно ничего не случилось. Он вежливо спросил меня:
- Встретимся за ужином?
Мо Шао Цянь был сущим дьяволом. Мне пришлось сдаться, позволить ему делать все. Он забрал меня в виллу при море, и это место на несколько дней стало моим адом. Я видела до этого такие здания лишь по телевизору. А теперь здесь я разбивалась на кусочки.
Глава одиннадцатая:
Часть первая:
Мне пришлось согласиться, и это привело к долгосрочным неправильным отношениям. Никто не знал, к чему меня принудили, на что вынудили пойти. Я ждала, ждала, пока Мо Шао Цяню надоест играть со мной, пока он отпустит меня но за три года у меня не было ни шанса, а попытка суицида принесла только отчаяние.
Когда я порезала запястье, Мо Шао Цянь все же разозлился и холодно мне сказал:
- Если ты думаешь, что этим заставишь меня отвернуться, то ошибаешься, это приведет к другому результату.
И я знала, что он говорит правду. Я успокоилась, была послушной, встречалась с ним. Все это время я ждала, терпеливо ждала этот день.
Все это я переносила ради этого дня. Я стеснялась говорить Сяо Шаню, что я всегда думала, что если он узнает, то вернется и заберет меня, спасет меня. Я всегда знала, но не могла облечь это в слова. Я многого не могла рассказать, хотя многое пережила.
Тело Сяо Шана дрожало. Он отпустил меня, и я увидела, что его глаза покраснели. Если бы Сяо Шан знал, он бы пришел и спас меня. Так я себя обманывала раз за разом, чтобы выжить. Хотя он бы и не позволил никому так со мной поступать. Сяо Шан вдруг принялся бить стену, и бил ее так сильно, удар за ударом, почти в унисон с биением моего сердца. Я оттащила его к себе, а кулак его истекал кровью, он покраснел от гнева. Я пыталась оттащить его от стены, которую он в отчаянии бил, на которой уже остался след крови. Он рычал. Но я все же отвлекла его, и он обнял меня, вдруг расплакавшись.
Я впервые видела его слезы. Он обнимал меня и рыдал громко, как ребенок, содрогаясь всем телом. И я тоже дрожала, уткнувшись лицом в его плечо.
Если бы Сяо Шан знал, он бы не позволил мне так страдать. Я знала это.
Я удерживала плачущего Сяо Шана, повторяя себе это.
Не знаю, сколько мы плакали, но я не помнила, к чему все пришло. Я проснулась на диване, укрытая одеялами, а Сяо Шан спал под одеялом на другой стороне. Он стиснул зубы во сне, нахмурился. Я посмотрела на него, а он перевернулся и крепче обхватил одеяло. Я так долго его не видела, что теперь могла сидеть и спокойно смотреть, как он спит.
Он не перевязал руку, там была кровь. Я поднялась и отправилась на поиски аптечки, но послышался звонок. Я боялась разбудить Сяо Шана, подбежала к телефону, лежавшему на кофейном столике. На экране значилось: «Лин Жи Сянь».
Я уставилась на имя и вдруг все вспомнила, как Сяо Шан не дал мне сбежать, как я все ему рассказала, все то, что столько лет держала в себе, как я разбилась. Я поступила эгоистично, а он теперь не мог меня оставить. Но я должна была помнить о Лин Жи Сянь.
И мы уже давно с ним расстались.
Звонок разбудил его, он сел и посмотрел на меня, а потом на телефон.
Я медленно ушла в ванную, включила кран. Я совсем забыла про Лин Жи Сянь.
Я причинила боль другой девушке.
Этот поступок был ужасным. Лин Жи Сянь приходила за помощью, выглядела одиноко, когда курила, но она любила. А я эгоистично удерживала Сяо Шаня, хотя тоже любила его. Он любил меня. Я все ему рассказала, обо всех своих страданиях. Из-за меня он чувствовал себя виноватым. Из-за этого и не мог бросить.
Я не слышала его разговор из-за воды, чтобы не довести себя до слез.
Сяо Шан постучал в дверь ванной, я выключила воду и спокойно открыла дверь. Он посмотрел на меня, а я даже смогла улыбнуться.
Он вдруг крепко меня обнял.
И я уже не хотела думать о Лин Жи Сянь. Пусть эгоистично, пусть за это меня ждет ад, я там все равно уже была. Я обняла его, жадно вдыхая его знакомый запах. Мы долго так стояли, и я не могла сдержать радости.
Но я помнила и печалилась из-за его пораненной руки.
- Иди в больницу.
- Нет.
- Я дам тебе лекарство.
- Мне нужно идти.
Я посмотрела на его поджатые губы, с ужасом вспомнила его недавнее отчаяние. Он мог пойти и убить.
- Я иду с тобой.
Он молчал, и теперь эта тишина была кошмарной. Я не знала, о чем он думал, я беспокоилась и вглядывалась в его лицо, но он молчал и пугал меня.
Мы купили обеззараживающее средство, таблетки от воспаления и бинт. Я осторожно промыла его раны ватой, смоченной в лекарстве. Было больно, но он молчал. Я насыпала на раны порошок, обернула бинтом и спросила:
- Болит?
Он покачал головой.
Мы жили в этом доме три дня, и все три для я готовила для него и перевязывала руку. Он молчал, но был всегда рядом. И обнимал, словно я могла внезапно исчезнуть.
Я не хотела думать о будущем, ведь были лишь я и Сяо Шан, и все было хорошо. Я знала, что ему больно, что он долго не может уснуть по ночам и обнимает меня в темноте, успокаивает, и я хотела быть с ним. Но он касался меня, и я ежилась, не могла на него смотреть. Я не заслуживала Сяо Шана, мои страдания наложили на меня отпечаток. Сяо Шан был настойчив и пытался подавить мой безмолвный отказ, и однажды у него почти получилось, но я начала плакать.
Он отпустил на меня, глядя с отчаянием. В его темных глазах блестели слезы. Я прижалась к нему, пытаясь успокоить. Я знала, что он хотел меня, как и хотел доказать, что все в порядке, что он не думает о том, что я пережила. Но я презирала себя, я не могла забыть того, что со мной сделал Мо Шао Цянь. Это было ужасно. Три года унижений я забыть не могла.