После смерти родителей я полгода отказывалась говорить. Дядя вспоминал, что услышал от меня слова тогда, когда я закрылась на балконе, чтобы выучить английский.
До перевода в другую школу я была прекрасной ученицей на уроках английского. Я даже не помнила, какую тему учила тогда на балконе. Зато мой первый урок английского в новой школе я прекрасно помнила. Все учителя английского были иностранцами. Моя учительница была старой леди из Англии. Когда я ответила, она прокомментировала мое произношение и сказала, что у меня слишком сильный китайский акцент. Мое лицо пылало, я опозорилась впервые.
Меня было тогда сложно ранить. Я потеряла родителей. Потеряла семью. Потеряла все счастье в жизни. Я жила с дядей, думая о каждом шаге, что делаю, скрывая свои печали. Я научилась вести себя так, как нравилось жене дяди, радовала младшую кузину и помогала ей с подготовкой к олимпиаде. До шестнадцати я была гордостью родителей их единственной принцессой такой ученицей гордились учителя, родственники видели во мне идеального ребенка. Но все ушло. Все, с чем я была связана, исчезло. Ради чего теперь зарабатывать хорошие оценки, если я уже не увижу маму с папой?
После школы я пряталась на стадионе и плакала. Кто-то бегал по клетчатым дорогам на стадионе неспешным темпом за моей спиной. Я сидела на траве, отвернувшись от дорожек, уткнувшись головой в колени, глядя, как слезы капают на землю. Я вспоминала многое. Чаще всего детство, когда мама с папой водили меня в парк, катали на лодочке, на машине на аккумуляторе, покупали воздушные шарики. А еще была сахарная вата, огромная, пушистая, как облака. Стоило укусить ее, и все лицо становилось липким от сахара. Папа любил фотографировать меня в обидные моменты. Все фотографии можно было сложить в фильм. За год папа успевал как раз накопить целый фильм из фотографий со мной.
Я плакала и даже не заметила, что ко мне приблизился парень, пока передо мной не появились его кроссовки. К его белой обуви прилип листик. Он склонился, смахнув правой рукой листик, и протянул мне пачку одноразовых платков левой рукой.
Я застыла на миг, не спеша забирать платки. Он положил пачку на траву и ушел.
На следующий день я увидела его на ряду за мной. Его звали Сяо Шан.
Отец его был иностранным дипломатом. Двенадцать лет он жил за границей, потому говорил на оксфордском английском и мог легко спорить со старой леди на уроке. Математику он знал еще лучше. Даже я смотрела на него с восторгом. Более того, он не старался тяжко, чтобы все знать, а был одаренным от природы гением. В десятиминутные перемены он успевал побегать с мячом по площадке для баскетбола во дворе. Однажды он пришел на урок математики позже звонка, тяжело дыша, и встал в дверях, чтобы сообщить о своем появлении. Наш учитель математики, Лао Бэнь, обычно ненавидел опоздавших. Он повернул голову, взглянув на Сяо Шана, и никак не отреагировал. Без его разрешения Сяо Шан стоял в дверях, как статуя божества у входа. Чуть позже Лао Бэнь начал раздавать прошлую контрольную работу. У него была привычка возвращать работы по порядку от самых высоких оценок до самых низких, громко вызывая ученика и сообщая оценку. Это было жестоко для учеников, что получали низкий балл. Но ему было плевать на это. Он любил расставлять людей по порядку по оценкам.
И первым Лао Бэнь назвал Сяо Шана с его идеальными 150 баллами. Лао Бэнь повернулся, взглянув на него в дверях, и неохотно сказал:
- Почему ты там стоишь? Заходи.
Весь класс давился смехом. Сяо Шан взял свою работу из руки Лао Бэня и вежливо сказал:
- Спасибо, Лао Ши*.
В этой школе было много талантливых учеников, но таких, как он, были единицы. Многие девушки в нашем классе были влюблены в Сяо Шаня, сердца в его появлении бились чаще. А кто бы не мечтал о таком выдающемся парне? Я не мечтала. Я была не в таком состоянии. После смерти родителей мне было тяжело воспринимать мир. И хотя он сидел прямо за мной, я редко говорила с ним, лишь несколько раз попросив взглянуть записи по английскому.
* - Ши - учитель
Глава вторая:
Часть вторая:
Лучше я узнала Сяо Шана во время зимних каникул. Старая учительница английского разделила класс на группы, чтобы участвовать в постановке пьес Шекспира, которая стала домашним заданием на зимние каникулы. В группы она нас разделяла по рядам, на которых мы сидели. Одна группа выбрала «Ромео и Джульетту», другая «Сон в летнюю ночь», еще одна «Гамлета» Мы с Сяо Шаном оказались в одной группе, мы выбрали «Венецианского торговца». А в конце Весеннего фестиваля [1] каждая группа должна был представить перед всем классом свое выступление и оценить другие.
Я полюбила время репетиций во время зимних каникул. Это означало, что мне не нужно оставаться в доме дяди. Весенний фестиваль приближался, и я все сильнее чувствовала себя бездомной. Жена дяди постоянно ворчала о том, что нужно сделать до Нового года, младшая кузина страдала, желая новый ноутбук. Еще несколько лет назад ноутбуки не были так распространены. У младшей кузины уже был ноутбук «Леново», но она рассказывала, что у кого-то в ее классе есть новенькая модель «Сони». И дядя пообещал, что если она сдаст экзамен и войдет в 20 лучших, то он купит ей новый.
Кузина же оценками всегда была где-то в тридцатых местах.
Она поджала губы. А дядя сказал:
- Кривись, сколько хочешь. Посмотри на старшую сестру. Она никогда не просит у меня такие покупки. Я хотел бы купить ей телефон, но она и от этого отказалась.
Жена дяди уже выглядела раздраженной, и потому я вклинилась в разговор:
- Шуай Шуай еще маленькая. Она может использовать для учебы компьютер.
Младшая кузина вцепилась в руку дяди и заговорила с мольбой:
- Вот видишь, папа! Даже она так говорит.
Глядя на кузину, я только сильнее ощущала печаль. Во время прошлого Весеннего фестиваля и тоже тянула маму с папой за руки, прося их. Но теперь уже они ничего не смогут мне купить.
Я стала чувствительной и очень ранимой. Я любила уходить куда-то и страдать.
* * *
Большая часть репетиций проходила в доме Сяо Шана. Его дом был просторным, а из взрослых там были лишь бабушка с дедушкой.
Порой нас угощали там корешками лотоса со сладким рисом, порой клейким рисом, иногда пельменями
Еда была невероятно вкусной. Бабушка Сяо Шана была с юга, потому готовила блюда той кухни. Я была единственной девушкой в группе, потому бабушка была со мной мягче, чем с остальными, стараясь хорошенько меня накормить.