Нэнси поморщилась, словно в самом деле его ощутила.
— Повсюду будут слышны мучения, плач, дышать будет все труднее…
— Ты специально, да? — перебила Нэнси, насупившись. — Мне страшно, да. Нагонять панику я умею превосходно.
Усмехнулась, беззвучно соглашаясь.
На подходе ворота открылись. Встревоженные студенты прикладывали личный номер к сенсору, отмечая выход за территорию.
Вереница неторопливо, опасливо скрывалась в автобусе.
Приложила кулон к замку. Короткий писк оповестил о записи в системе.
Следом отметилась Нэнси.
Места впереди все заняли.
Мадина, оказавшаяся вчера в центре всеобщего внимания в бассейне, сидела, хмуро уставившись в окно.
Сегодня она была на занятиях, теперь знаю, как ее зовут.
В конце оставалось несколько свободных мест. Села к окну, Нэнси опустилась рядом.
Ее тревога звенела глухими колокольчиками, смешиваясь со звуком общей напряженности.
Оркестр безвольных пугливых рабов.
Последние ребята расселись. Автобус с глухим рокотом завелся. С шелестом захлопнулась дверь.
По грудной клетке изнутри так же бухнуло. Словно меня вместе со всеми загнали в клетку и заперли ее. Ключ не требуется, ее можно открыть, но вряд ли кто-то решится это сделать.
Муха бьется в стекло, не видя, что рядом распахнута створка. Это ведь так похоже! Выход где-то рядом, но его не видно.
Одногруппники негромко переговаривались. Предполагали, куда нас могут везти. Один из вариантов мы с Нэнси обсудили раньше, другие были один другого мрачнее. Самый беспредельный, на мой взгляд, разделить нас на пары и отправить на ринг, а столичные будут зрителями, делать ставки.
Самое прискорбное, что ни один из вариантов отметать не следует.
Мы почти пересекли Оранжевый район. Впереди высились сканеры на границе и мигающая табличка "Желтый район".
Сглотнула передавшийся воздушно-капельным путем тревожный комок.
Желтый. Средоточие элиты.
Дорогие дома, авто, люксовая одежда, заведения иного уровня. Место, где за деньги исполнят любой каприз.
Казино, рестораны, всевозможные места развлечений.
Смешно, даже тротуарная плитка здесь блестит иначе под лучами заходящего солнца.
Сюда невозможно попасть просто так. В Желтом районе необходимо либо родиться, либо заслужить свое место. Нельзя купить здесь дом, потому что появились "лишние" миллионы и очень захотелось их потратить.
Система не пропустит. Сперва необходимо доказать, что достоин места среди "лучших".
Как? Возможно ли честно, в согласии с совестью, пройти этот путь и сохранить человечность?
В окне отразились искривившиеся губы.
Столичные поселяют приезжих в Серой зоне. Район заранее обреченных на вечное прозябание.
Выбраться оттуда удалось единицам. Даже не хочется думать, как именно у них это получилось.
Редкие прохожие в дорогих костюмах оставались позади автобуса. Они все провожали его недоуменными взглядами.
— Нас продадут в рабство? — шепот Нэнси тупой пилой скользил по уху.
Разве мы уже не в нем?
— Едва ли те, кто здесь живет, захотят за нас платить.
Слабый аргумент в пользу спокойствия, но другого не нашлось.
Оранжевый закат отражался в высотках, играл огненными цветами. Отвлек от внезапной остановки.
— Похоже, приехали, — пробормотала я, смотря на стеклянные затемненные двери за окном.
Перед ними на тротуаре недвижимо стояли два человека в черных костюмах. Вывеска высоко над ними лаконично не сказала ничего. "Годно", — нет ни малейшего представления, что это за место.
Мадина встала в проходе между сидениями, наклонилась, всматриваясь в окно.
— Ночной клуб для богатых отморозков, — презрительно заявила она. — Нас точно не потанцевать привезли.
Она одернула расстегнутую косуху и первая вышла из автобуса.
— Видишь, а ты меня смелой называла, — я выбралась в проход.
Никто больше не спешил вставать с мест.
— Боюсь, ребят, отсидеться не получится, — произнесла с сожалением и тоже вышла на свежий воздух.
Мадина уже приблизилась ко входу. Один из охранников — в том, что это они, сомневаться глупо, — распахнул дверь не глядя. Ни "покажите сумочку", ни уточняющих вопросов. Вдруг в карманах нож-бабочка? Острый "привет" для столичных.
Передо мной также распахнули двери без лишнего внимания.
— Бомбу пронесу, вы не заметите, — шутка показалась уместной.
Мужик вытянул левую руку, преграждая путь. В его серых глазах не отразилось и намека на чувство юмора.
— Самая умная? — спокойно поинтересовался охранник грудным басом.