Аромат на кухне вынуждает морщится. Как будто кто-то насрал на сковородку и жарит на медленном огне. На белом кафеле — коричневые пятна. Кафельные швы давно уже желтые. Повара — умирающие аморалы. Они ковыряются в заднице, зачерпывают пальцем соус и пробуют, обсасывая его.
Они проходят в холодильник. Несколько мышей, каким-то чудом оказавшиеся здесь, за долю мгновенья рассыпались по углам. Итон улыбается.
— Это будет классно, Томми, Вот увидишь.
Бармен отодвигает какие-то ящики. За ними дверь. Они заходят внутрь.
Пустота. Темный коридор растянулся на несколько миль. Они шагают. Запах паленой резины врезается в ноздри Томаса. Итон говорит:
— Тебе все объяснят, Томми, не переживай.
Бармен отдергивает черную шторку и снова открывает какую-то дверь. Чем больше он тянет ее на себя, тем громче играет музыка. Голоса переплетаются с шорохом карт и нелепо звучащей мелодией.
— Ты умеешь играть в покер, Томми? Если нет, то лучше не садись за стол, просто посмотри. А лучше сыграй в автоматы.
Комнату наполняет неоновый красный. Бархатные черные диванчики в хаотичном порядке разбросаны по периметру. Струйки кальянного пара вульгарно растворяются в воздухе. Повсюду — деловые мужчины в костюмах изысканного пошива. С ними — едва созревшие девушки, обнажающие свои достоинства мини юбками и откровенными блузками с широчайшими декольте. Сетчатые колготки покрывают их стройные ноги, закинутые на рядом сидящих мужчин.
— И кто из них Маргарет? — улыбаясь, спрашивает Итон.
Томас усмехнулся.
Они садятся за крайний столик, Итон заказывает виски.
— Мне и моему приятелю, — изображая вид достойного человека, произносит он.
— Будет сделано, — отвечает человек, не имеющий лица.
Томас нервничает. Итон говорит:
— В общем, цены здесь довольно бешеные. Но чтобы развлечься — достаточно. Видишь проходы в виде арок, закрытые шторами?
— Да, — отвечает Томас.
— Красные шторки означают комнату отдыха. Отдыха через оргазм. Разные шлюхи заходят туда и трахаются со всеми, кто посещает их. Разумеется, придется платить. Синие шторки — для тех, кто хочет расслабиться по-другому. Кальян с травой, иначе говоря. Там, где проход завешан черными шторами, играют на по-настоящему крупные суммы. Как ты понимаешь, это не для нас.
— А коричневые?
— Это сортир. Но в кабинках есть такие дырочки, куда можно засунуть. Хотя это только для голубых. Но не всегда…
— Как играть в автоматы?
— Вообще это чистая удача. Вряд ли мы поднимем с тобой бабла, иначе подобных мест просто не существовало бы. Но чувство азарта… С ним не сравниться ничего.
— Часто ты здесь бываешь?
— Не часто. В основном на выходных.
Человек без лица принес им виски. Итон тут же опустошил стакан. Томас последовал его примеру.
— Погнали? — спрашивает Итон.
— Погнали.
Дурманящий звон монет, нелепая музыка. Они запихивают купюры, и сразу же после этого экран начинает вертеться. Неумолимое чувство голода, жажда, словно ты никак не можешь кончить, аккуратно пробирается в дебри разума, подпоясывает сердце и заставляет хотеть еще. Глаза перестали моргать. Наконец наступило завтра.
Когда-то Диана была лучшим способом отвлечься от реальности, теперь реальность — это Диана.
Томас пытается отвлечься от нее.
Нет, ее не существует, как никогда не существовало и Элли. Итон — всего лишь голос. Почти роботизированный, только совсем не женский.
Яркие краски туманят мозг. Мелкие выигрыши подкидывают топлива в костер, загоревшийся где-то на пороге сознания. Глаза превращаются в камеры. Две бесчувственные линзы, поглощающие азарт.
— Эй, Томми! Томми! Остановись!
— Я почти уже выиграл, — отвечает Томми.
— Я же тебе говорил, здесь практически невозможно выиграть.
— Сыграю последний раз.
После этих слов Итон встревожился не на шутку. Не совершил ли он ошибку, позвав сюда своего друга? Надежда легкого обогащения могла с легкостью проникнуть в его мозг. Она могла стать желанием.
Каждый последний раз становится предпоследним. Томас запутался в сетях. В сетях собственного влечения и жажды заработка.
— Эй, Томми! Пойдем покажу кое-что.
— Последний раз…
— Нужно сейчас.
Томас жмурит глаза. Он пытается взять себя под контроль. Ему хотелось открыть их и оказаться дома. Он открывает — все тот же монитор с бегающими картинками. Итон тянет его за руку. Томас наконец отрывается.
— Все это порочный круг, не поддавайся искушению. Сыграл пару раз — остановился. До хорошего точно не доведет.