- Надо как-нибудь шашлычок замостырить - мечтательно думаю я, уплетая сочное, в меру прожаренное мясо, - да... красота... День выдался замечательный, светит осеннее солнышко, не сильно дует юго-западный ветер, лес словно живой, шевелит кронами вековых сосен, щебечут не улетевшие в тёплые края птахи и Ока, шлёпает по берегу ладошками прибоя....
Прожевав очередной кусок - я спрашиваю у сидящего рядом капитана - Атанас, а не знаком ли тебе греческий огонь, надобно коктейлей Молотова наделать, а без бензина не знаю - получится ли.
- Немного подумав - наш космач, уточняет - греческий огонь знаком, но вот только, несколько с другой стороны, а про коктейль Молотова и бензин в первый раз слышу.
- Не обращай внимания, коктейль Молотова это другое название смеси греческого огня, а бензин... - задумываюсь, вспоминая, как называли нефть в старину - а точно,... бензин, это горючая производная из земляного масла.
Удовлетворившись ответом, он не торопясь продолжил - в шестнадцать лет, я, оставшись сиротой, прибился к одному доброму человеку, он оказался капитаном торговой галеры. Дело было в генуэзской Сарсоне, по-вашему, Херсонес Таврический. Так вот, приглянулся я ему чем-то и, видя моё бедственное положение, взял он меня юнгой, на свою галеру. Проплавать на ней суждено было, почти пять лет, пока однажды не напоролись на турок, они то наш корабль и спалили, этим самым греческим огнём, зрелище скажу вам, ужасающее - горела даже вода. Хорошо, что всё происходило не далеко от берега, мне и ещё троим, удалось выплыть. Вот в принципе и всё, что я знаю... - закончив своё повествование, грек подкинул в огонь хвороста.
- Понятно... - ответил ему и обратился к деду - а ты учитель, что скажешь? При этих словах, Атанас посмотрел на меня по-другому - с любопытным уважением, что ли, видимо старик произвёл на него впечатление и, имея статус ученика, я приподнялся в его глазах.
- Хек... - крякнул по обыкновению дед - давай тащи, что есть у тебя - попробуем.
Получилась поистине адская смесь, даже на воде, ложась тонкой плёнкой, она продолжала гореть. К купленным мной в лавке травника ингредиентам, старик добавил только корабельную смолу.
Намешав порядочно, этого зелья, мы стали разливать его по пустым бутылкам. Капитана, хотевшего принять участие в данном мероприятии, от запаха самогонки, одного из составляющих нашего коктейля - стошнило и он, утёршись рукавом, отказался от этой затеи.
- Да... компашка у нас собралась - со смехом в голосе замечаю я - поклонник Бахуса - в завязке, да мусульманин - алкоголик. Все дружно заржали...
До Нижнего Новгорода добрались мы без проблем. А поскольку, долго упражнялись в мореплавании, выписывая кренделя на речной глади, и занимались корабельным вооружением, то к городу мы подошли только на закате второго дня плавания.
Со стороны Оки, Нижний подсвеченный лучами заходящего солнца, предстал пред нашим взором, во всём своём великолепии. Белокаменный кремль, находящийся на возвышении, сверкал новизной, за ним устремились ввысь златоглавые храмы. Крыши домов некоторых горожан, вскарабкались над стенами и были видны с реки, что свидетельствовало о значительной высоте зданий. На пристани, купеческие амбары соседствовали с постоялыми дворами и деревянными, сложно рублеными, красавицами церквами.
Несмотря на ранний вечер, жизнь на причале кипела вовсю, люди сновали туда-сюда, пытаясь закончить дела до заката солнца. Издали заметив корабль, народ несколько прекратил своё шевеление и стал тыкать в нас пальцами, рассматривая чудную по местным меркам, корабельную оснастку. Крепчающий попутный ветер, довольно здорово разогнал струг и мы словно на речной ракете, как мне подумалось - с местным аналогом скорости звука - приближались к городу. Нижегородцы это по достоинству оценили и, увидев несущееся на них судно, прыснули в разные стороны, сбивая друг друга. Свалка получилась знатная....
Атанас подговорив мальчишку, специально устроил это шоу. Когда до берега оставались считанные метры, оба паруса прижались к мачте, а корабль, гася скорость, сделал петлю и носом вылез на сушу, точнёхонько меж бревенчатых причалов. Но не увяз - достаточно было его слегка раскачать, и он вновь оказался бы в родной стихии.
Толпа ахнула, робко подошла ближе, и какой-то грамотей громко прочитал, выведенное алой краской название судна - БУРЕ. Местный люд встревоженно зашумел, услышав татарское слово и увидев меня с Халом в золотоордынских доспехах, я практически их не снимал, привыкая к тяжести, а он, нося долгие годы куяк, считал его неотъемлемой частью гардероба. Кое-кто из публики схватился за топоры и поясные ножи. Замеченные в толпе, по луковичным шлемам, дружинники, потянулись в нашу сторону. Не долго думая и качнув пару раз струг, оторвались от берега, а пока дед с мальчишкой возились с парусами, мы с татарином нервно колотили вёслами по взбаламученной килем воде.
- Уф... успели - выдохнул я, когда отплыли около пятидесяти метров, в палубу, никого не задев, ударилась пара стрел, корабль быстро набирал скорость и вскоре город остался далеко за кормой.
- Ты больше так не делай, ладно... - обращаюсь к капитану, адреналин несостоявшейся схватки потихоньку стал отпускать.
- Я же хотел как лучше, чтоб с ветерком, кто ж мог подумать, что так выйдет... - поникнув головой, оправдывается грек.
- Ладно, проехали, а вы заметили, как народ рванул во все стороны, видя мчащееся на берег судно - многие даже обделались - констатирую и начинаю хихикать, припоминая недавнюю картину.... Ватага заражается весельем и через минуту все ржут как кони. Слёзы льются из глаз, болит живот, а мальчишка, в приступе безудержного смеха, схватившись за бока, катается по палубе, даже дед и тот, тихо посмеивается, вытирая рукавом влажные глаза. Адреналин окончательно вышел, и все потихоньку успокоились, но ещё долго улыбка посещала меня - лишь вспомню, шарахнувшуюся в разные стороны толпу.
Теперь, шли мы уже по Волге, течение её было немного мощнее, берега отступили дальше, пейзаж изменился, густые дремучие леса плавно перешли в степь с редкими островками деревьев, почти стемнело. Здесь главную водную артерию Руси, называют на татарский манер Итиль, по-моему, очень красивое слово, а переводится оно как хозяин река.
Поужинав расстегаями с копчёной свининой, закусив луком и солёными огурцами, решили - дабы уйти от возможной погони, продолжить путь ночью. Кстати, наш мусульманин ничуть не морщился, пирожки уплетал за обе щёки, аж за ушами свистело.
Река была широкая, увеличившийся в размерах месяц, волшебно серебрил дорожку перед режущим водную гладь кораблём. Чуть прохладный ветер ласково обвивал лицо, потешно играя с шерстью примостившегося у моих ног волка, зверь постепенно матерел, превращаясь из нескладного подростка в настоящего хозяина леса.
Спать совсем не хотелось и я, почёсывая Беляша за ушами, незаметно для себя, перешёл в изменённое состояние, в последнее время, всё чаще и чаще, это происходило само собой - без усилий. Нет, к этому невозможно привыкнуть, красота ауры окружающего мира играла неяркими цветами радуги, лишь чёрные воды реки и тёмное небо, оставались нераскрашенными. Периодически, появляющиеся по берегам светящиеся контуры степных животных и временами, пролетающие пернатые охотники, вносили разнообразие в непрерывно меняющуюся, но всё же остающуюся статичной, картину. Так, наблюдая за ночной жизнью природы, и неотвратимо несомый ветром судьбы, я двигался вперёд - что ждёт меня там, за очередным поворотом...?
Тем временем, мысли непроизвольно, остановились на неправильности развития цивилизации. Изучая видимый мир, причём фрагментарно, отдельно физика, отдельно биология и так далее, человечество до недавнего времени, практически полностью игнорировало невидимую его часть, и лишь лбом наткнувшись на незримые, но очевидные вещи, попыталось их использовать. Хоть люди сделали это, с моей точки зрения, не очень-то умело, однако, получили поразительные результаты. С этого момента, прогресс пошёл семимильными шагами.