- Нет, дед не обожествлял природу, отнюдь, говорил практически также как вы, только называя Бога, именем Род.
- А он как-либо служил ему? Молился ли? Приносил ли жертвы?
- Ни разу такого не видел. На моей памяти, в храме на утрени пару раз был, вот и всё. - Я замолкаю, припоминая жизненный уклад учителя и вспоминаю, но нечто другое. - Забыл сказать, Прохор Алексеевич долгое время жил на Афоне, в послушании у безымянного старца, может это к делу не имеет отношения, но всё же...
- Это он тебе, рассказал?
- Нет, сам разгрёб переданные им знания и увидел. - Феофан, вновь недоумённо на меня уставился и я поясняю. - Времени на обучение катастрофически не хватало и дед, загипнотизировав меня, передал, непосредственно из головы в голову, достаточно большой объём информации, там и были его воспоминания. Я даже, вмиг стал знать несколько языков, прежде мне неизвестных.
Повисла пауза...
Наконец, выйдя из оцепенения, собеседник меня загоняет в тупик, и уже настаёт очередь моей челюсти, с громким стуком упасть на пол. - А ты уверен, что твой учитель человек? Судя по рассказу - больше на ангела похож....
Я зависаю. Старик, видя мою растерянность, поясняет - во-первых: средь людей мне не встречались такие древние, что ли. Учитель говорил, что ему около шестисот лет? - Киваю в ответ. - Судя по твоему рассказу, на лжеца, он ну никак не похож. Во-вторых: с учением таким, лично я сталкиваюсь впервые, причём, преподанная им наука, судя по тому, что ты мне тут изобразил, очень сильная штука, при этом никак не противна православию.
Выводы его мне не понятны, всё очень спорно. Отпускаю недоумённую гримасу, и он продолжает - даже если то, что ты делаешь и не следствие веры, в чём я сильно сомневаюсь, а на самом деле имеет место некая сила, которой он научил тебя повелевать, то.... - Старик морщит лоб, видимо, подыскивая нужный пример и тут же выдаёт - согласись, глупо предавать анафеме водяную мельницу и её изобретателя. Так вот, твой, так называемый телекинез, да и прочее, суть та же мельница, но гораздо масштабнее. Кто из живущих может владеть такими знаниями...? Либо святые, коим Создатель приоткрыл сию тайну, но по моему субъективному мнению, твой учитель не относится к этой категории, либо ангелы - лишь им известны многие секреты мирозданья. Отсюда вывод, ну, разумеется, могу и заблуждаться, но если опять встретишься с ним, присмотрись повнимательней.
- Вот, ты загнул... - врывается у меня, но я тут же исправляюсь - конечно же, извиняюсь, наверное, вы ошибаетесь. На моей памяти дед своей клюкой, несколько душегубов упокоил, зрелище скажу вам, не для слабонервных, разве ангелы могут убивать людей?
- Ты же сам говоришь, душегубов. С чего ты решил, что ангелы не вправе карать нечестивцев, это их прямая обязанность....
Короче - во время нашего первого разговора, владыка меня утешил и озадачил одновременно, так что пару дней я пребывал в задумчивости. Позже, он не раз поражал меня своей прозорливостью, то при ясном небе предскажет метель, то пошлёт кого-то из братии к силкам, сказав при этом - заяц угодил, поспеши, не дай долго мучиться бедолаге. Сам мясо не вкушал, а иноков благословлял на это, хоть и не по уставу, но они не смели перечить и ели.
Однажды, где то на третий день нашего совместного обитания, имел место один поразительный случай. Поутру, мы решили двинуться в путь, монахи давно теребили своего патрона, да и я к ним присоединился, бросать своих спасителей, мягко говоря, не вежливо, а искать ватагу жизненно необходимо. Провожу их, а дальше займусь поисками. Пойду от впадения Усьвы в Чусовую, рядом с этим местом на нас и напал демон, а дальше направлюсь вдоль реки, в сторону чёртова городища.
Землянка, четверым тесновата и в ясную погоду мы старались, есть на улице. Хоть свежо, но зато светло и просторно. Как правило, начало и окончание трапез, старик освящал кратким молитвословием, да и в процессе дня, молились монахи много. Я к ним регулярно присоединялся, поначалу от нечего делать, потом как-то втянулся и мне это понравилось. То ли дело было в самих словах, то ли в чтеце - архиепископ сам проговаривал все правила, причём наизусть, то ли так на меня влияла окружающая девственно - угрюмая, уральская природа, да не суть, главное то, что я попадал в какой-то другой мир и это завораживало.
Так вот - дело было сразу после обеда, к моменту окончания владыкой, благодарственной молитвы из-за ближайшего хребта выскочил подраненный оленёнок. Постоял мгновение в нерешительности и на подгибающихся ногах, смело направился в нашу сторону. Бедняга был вымотан, а на правом окороке, зияла большая кровавая рана, видимо от чьих-то зубов. Все застыли, не зная как реагировать. Тем временем, оленёнок подошёл к Феофану, ткнулся влажным носом тому в руку, печально вздохнул и лёг у его ног, задрожав всем телом.
Через мгновение из-за той же скалы, вынырнула стая серых хищников. Опешившие звери, встали как вкопанные. Я вытащил меч, а монахи схватились за поленья, приготовленные нами в качестве топлива - ну думаю - драки не избежать и не известно чем она закончится, звери матёрые, шерсть лоснится, видимо недостатка в пище, стая не испытывает - бой будет кровавым.
Однако владыка, подняв руку, тихо говорит - не бойтесь, бросьте оружие. Иноки тут же исполнили просьбу, я же катану не убирал, перешёл в изменённое состояние и весь подобрался, приготовившись, если что, рвану на выручку.
Феофан решительно направляется к застывшей стае, аура его, засияла ещё интенсивнее, чем прежде, от неё в разные стороны расходятся не яркие круги ласкового света. Дойдя до меня, это свечение принесло с собой спокойствие, я расслабился, поняв - опасность миновала.
Вожак выдвигается вперёд, направляется к старику, тот широко перекрещивает волка и что-то шепчет. Сблизившись, зверь тыкается Феофану в опущенную руку, разворачивается и трусит к своим. Через мгновенье свора исчезает, а мы стоим поражённые.
Из ступора всех выводит серьёзно - торжественный голос владыки - поблагодарим Господа, за оказанную милость. - Я невольно дёргаюсь, и величественное сияние его ауры пропадает, передо мной вновь стоит сухонький старичок, а не святой старец....
Из-за пораненного оленёнка, мы задержались ещё на четыре дня. Рана его была серьёзная, много он потерял крови и был истощён долгой погоней. Аура животного, белела прямо на глазах, он одной ногой был уже в могиле. В том месте, где находились рваные борозды от волчьих когтей, в жизненном его свечении, была чёрная брешь. Я попытался, как когда-то поступил с гематомой Хала, направить на неё поток силы, но ничего не вышло, энергия, словно резиновый мячик отскакивала от увечья.
Тут я снова проникся силой Слова и поразился мощью молитвы. Феофан, видя моё расстроенное лицо, сказал - делай, что делаешь, не останавливайся, а мы с братией, помолимся. - И они начали. Дрожащий всё это время оленёнок, уши прижал к голове и застыл. Под мерный речитатив старца, рана вдруг перестала отторгать посылаемую энергию, и чёрный участок ауры потихоньку начал светлеть.... В итоге, мы выходили бедолагу и через пару суток, он окончательно встал на ноги, а ещё через день, мотнув нам на прощанье безрогой головой - медленно ушёл, временами оглядываясь через плечо.
Так, в ожидании Серафима, мы провели семь дней, увы - не дождались. Утром восьмого отправились в Пермь. Я честно сказать, при разговоре о путешествии в этот город, думал, что речь идёт о народности Пермь - о месте, где живёт этот этнос. Поскольку знал - поселение возникнет значительно позднее пятнадцатого века, но вон как всё получилось.... На третий день пути на нас вышел передовой отряд красноармейцев, дальнейшие события вам уже известны, итог тоже....
Глава 2.
Серафим.
Получив красноармейскую пулю в грудь, я быстро отошёл, видимо задели нечто жизненно важное. Однако вскоре очнулся и уже в давно знакомом, ещё по детской моей смерти, месте. - Как же я мечтал, обратно попасть сюда. - Этот луг прочно врезался в голову и не давал себя забыть, ненароком выплывая из памяти, красотой, спокойствием, величием и умиротворением. Но самое сильное чувство, всегда было одно и то же - глубокое сожаление и обидное разочарование, тем, что меня так за частокол и не пустили, а чуть позже, вообще выкинули из волшебного мира.