Пощупал пульс, поморщился:
— Где же ее так угораздило?
— Из ратуши стреляли, — неохотно пояснил лейтенант.
— Кретины в коричневых рубашка таки съехали с глуза?!
— Они случайно, полагаю, целились в меня.
— Еще не легче!
— У них свой приказ, у нас свой…
— Звери, как есть звери!
Саша умирает, а они… мне захотелось наброситься на болтливого врача и лейтенанта с кулаками, заставить их, наконец, отбросить глупые разговоры и поскорее действовать, пока еще не поздно, пока бьется пульс, пока есть надежда.
— Герр Йозеф, вы… — начал я с мыслью обвинить врача во всех смертных и обыденных грехах, однако в самый последний момент каким-то чудом сумел сдержать ярость: — …вы сможете ее спасти?
— Все в руках Божьих, — возвел очи горе врач.
— А… меня уже предупредили! — я торопливо вытащил из кармана бумажник, вытряхнул из него все деньги, что там были, верно, около тысячи марок. — Смотрите, у меня есть, чем заплатить! Если будет мало, я принесу еще, столько, сколько попросите. Только умоляю, спасите мою жену!
— О-о-о, сразу чувствуется рука Густава.
— То есть? — удивился я.
— Вы не местный, — злобно фыркнул врач. — Иначе бы знали, что на Пасху я имел наглость отложить операцию его друга, шарфюрера СА, когда ему проломили голову в драке. Мне показалось невежливым отказывать за то, что он нацист и антисемит, и я потребовал деньги вперед. Пока их собирали, друг Густава помер. Таки нужно сказать, он бы все равно помер… зато теперь меня недолюбливает половина города.
— А вторая половина мечтает убить, — вставил лейтенант.
— Пусть так, — пожал плечами врач. — Если человек ненавидит евреев, он таки должен лечится у немцев.
— Вы видите во мне нациста! — догадался я.
Врач многозначительно посмотрел поверх очков на мой коричневый костюм:
— Вашу жену, молодой человек, я прооперирую без всяких условий!
— Бесплатно? — поддразнил лейтенант.
— От денег я не откажусь, — смутился врач. — Как вы знаете, из муниципального госпиталя меня выгнали, они считают, что лучше жить совсем без хирурга, чем с хирургом-евреем.
О! Да он же не дантист, а настоящий хирург! Неужели у моей Саши есть шанс?!
Я вынул из кармана пиджака ручку и чековую книжку, проставил сумму, имя Марты Кирхмайер, на обороте сделал приписку — «выплатить герру Йозефу в случае успешного лечения». Пусть не банковская гарантия, но очень, очень весомый повод постараться.
Протянул врачу результат:
— Тут сто тысяч марок. Они ваши, если моя Марта будет жить.
— Ого, — округлил глаза лейтенант. — Целое состояние!
— Благодарю вас, герр Кирхмайер, — склонил голову в поклоне врач. — Вы необыкновенно щедры. Хотя я сделал бы все возможное для вашей жены в любом случае.
— Спасибо, — поблагодарил врача я.
Простые, спокойные, в чем-то даже обязательные для ситуации слова Йозефа подарили мне надежду. А следующая фраза Йозефа еще более ее укрепила:
— Только одно условие: вы не будете мне мешать. Уходите и приходите завтра. Да смотрите, не вздумайте будить меня на рассвете. Жду вас часов эдак в десять, ни одной минутой раньше.
— Можно мне…
— Нет! Если хотите, я сделаю вам укол морфия. Проспите до завтра, как младенец.
— Как-нибудь обойдусь!
— Вот и чудесно, — герр Йозеф указал мне на дверь. — Прошу вас, герр Кирхмайер!
Грубый металлический скрежет задвигаемого за моей спиной запора как будто перевернул страницу жизни. Вот только что, всего мгновение назад, все мои мысли и мечты вращались исключительно вокруг спасения Александры. Теперь же в моей голове багровой яростью пульсировало одно простое желание: нацист, сделавший роковой выстрел, должен умереть.
Втыкая ключ в зажигания Мерседеса, я пристал к лейтенанту с давно волнующим меня вопросом:
— Выходит, полиция всерьез воюет с засевшими в ратуше путчистами?
— У нас есть приказ. Восстановить порядок… срочно, любой ценой.
— То есть, ваша задача уничтожить этих бандитов?
Лейтенант покосился на клок материи, болтающийся на моей груди вместо вырванного значка НДСАП, но все же кивнул, соглашаясь:
— Мы с утра пытаемся выбить нацистов из ратуши… ничего не получается!
— Их настолько много?
— Не думаю, что там засело более двух-трех пруссаков, — не стал скрывать великую военную тайну лейтенант. — Да уж больно хорошая у них позиция. Пока пробежишь через площадь, наверняка кого-нибудь, да подстрелят. Крышами тоже не обойти, ратуша выше соседних домов. Так и сидим, они то и дело стреляют в нас, мы стреляем в них.