При всемерной поддержке союзного коллеги Брюханова, сей двуличный господин не замедлил провернуть фарш назад, благо, официально НЭП в СССР отменить не успели[5]. Логику финансистов понять не трудно. Совсем недавно, еще буквально вчера, пролетариат не голодал, нивы колосились, гиганты индустрии послушно вздымали к небу стены и трубы. Всего-то претензий да желаний было — назло буржуям ускорить процесс. Не вышло — что ж, не повод унывать. Под старым лозунгом «эмиссия — опиум для народного хозяйства» большевики вернули коммерческий кредит и вексельное обращение. В рамках борьбы с головокружением от успехов обнулили дополнительный «антикулацкий» налог, срезали план обязательных госпоставок и разрешили торговлю продуктами на рынках[6]. В попытке удержать курс закупили за границей серебро и нашлепали новеньких монет[7]. Довели до разумных величин процент подоходного грабежа частников. И уж совсем невесть зачем, разукрупнили главки обратно в хозрасчетные тресты[8].
Ложечки нашлись, но осадочек остался; в смысле, доведенные до полного разорения нэпачи и крестьяне возвращаться на рынки, в лавки и мастерские не спешили. Тем более что о компенсации понесенных убытков и возврате разворованного гэпэушниками имущества никто из партийных сановников не побеспокоился. В результате даже самое простое и жизненно необходимое, то есть продовольственное снабжение городов,[9] налаживаться само по себе не пожелало.
Впрочем, до продотрядов, как в девятнадцатом, дело не дошло. Рекордный урожай зерна[10] позволил увеличить рабочие пайки, до нового года поговаривали даже об отмене карточек; и отменили бы, верно, да побоялись, что дешевый хлеб сразу пойдет на прокорм скота. Так что нэпачам-спекулянтам приходится отрываться на «роскоши»: дровах, мясе, яйцах, самогоне.
Цены беспощадны, но горожане не ропщут.
Благодаря газетам и радио каждый знает наверняка: просочившиеся на ключевые руководящие посты троцкисты решили бросить молодую Советскую республику в глад и хлад новой войны. Не просто так — а для захвата власти через дискредитацию настоящих большевиков. Сложная задача, однако злодеи измыслили хитроумную комбинацию: под прикрытием левацких лозунгов растратить все ресурсы народного хозяйства на вредительский план сверхфорсированной коллективизации и индустриализации. Осталось совсем чуть-чуть… но тут товарищ Сталин, великий вождь пролетариата, распознал суть нависшей над страной угрозы. За что и был убит, прямо перед обличительным выступлением с трибуны съезда. Страшная утрата должна была сломить волю партии, но коварные враги просчитались. Чекисты недрогнувшей рукой вскрыли заговор предателей коммунизма, напряглись, и с помощью трудящихся масс таки вырвали наполненное ядом жало из гидры мирового троцкизма. То есть вычистили из рядов ВКП(б) двести тысяч пособников и соглашателей.[11] Теперь же — и в этом нет ни малейших сомнений — коммунисты под мудрым руководством ЦК уверенно ведут народ к победе. Надо только чуть-чуть потерпеть. Хотя бы до весны.
Хорошо что никто не догадывается спросить: до какой именно?
Чуда не случилось, инфляцию в новой версии мира большевикам удержать не удалось. Годом бы раньше… тогда, осенью двадцать девятого, имелись все шансы восстановить доверие к ассигнациям: залить рынок серебром по твердому курсу, пустить по миру спекулянтов цветметом. Вовремя не успели, а запоздавшие полумеры больше походили на тушение пожара керосином. К рождеству осознавший всю глубину падения наркомфин призвал зайти с козырей, то есть провести интервенцию золотом, но был резко осажен с высот Политбюро. Подорванная безудержным импортом станков кубышка госрезервов показала дно.
Сегодня за один серебряный целковый дают порядка пяти сотен бумажных, к лету, судя по взятому темпу, дойдет тысяч до десяти. Граждане принимают происходящее со стоическим спокойствием: «пережили романовки, керенки, пятаковки, совзнаки трех мастей,[12] переживем и червонцы». Главное что снова, совсем как пять лет назад, работают биржи, публикуется официальный курс к золоту и серебру. «Все, как было, только хуже» — написал в двадцать пятом году Василий Шульгин. Сегодня, из тридцать первого, впору рекурсировать его слова на зарождающийся НЭП версии 2.0.
… За размышлением о природе денег я не забывал про растопку нашей чудо-печки.[13] В двадцать первом веке такие агрегаты называют буржуйками длительного горения и втихую, сторожась рейдов пожарнадзора, продают на оптовках. В Москве 30-х годов ничего похожего мне найти не удалось, хотя сама по себе конструкция необычайно примитивна. Последнее легко понять по цене: заводской слесарь справился с халтурой за три бутылки казенки, материалы с доставкой обошлись в червонец серебром.
5
В реальной истории основная часть финансовой и налоговой реформы пришлась на сентябрь 1930 года, в альтернативной версии мира этого, разумеется, не произошло. Сам по себе НЭП был юридически прекращён в реальной истории только 11 октября 1931 года (постановление о полном запрете частной торговли в СССР).
6
В реальной истории свободная торговля основными продуктами на рынках была вновь разрешена только в мае 1932 года (старт краткого периода, иногда называемого неоНЭП).
7
В реальной истории наркомфин СССР Брюханов 18 июля 1930 года выходил на СНК с требованием 4 миллионов золотых рублей на покупку импортного серебра. Тогда, под давлением Сталина, Политбюро сделало выбор в пользу репрессивных мер — усиления борьбы со спекуляцией серебряными монетами.
9
Роль частного торговца в снабжении населения в те годы была огромна: из 551,6 тыс. предприятий розничной торговли, работавших в 1927 г., на долю частника приходилось 410,7 тыс. — около 75 %.
10
Урожай 1930 года и правда был рекордным — по годам, в млн. тонн: 1928 -72,3; 1929 — 71,7 1930 — 83,5; 1931 -69,5; 1932 — 50,1.
11
В реальной истории имел место обратный процесс: в 1929–1931 гг. из рядов ВКП(б) исключили около 250 тыс. человек, значительную часть — за принадлежность к «правому уклону».
12
Хождение «совзнаков» продолжалось пять лет, с 1919 по 1924 годы. Если не учитывать две деноминации, то совзначный рубль обесценился за это время в 50 миллиардов раз.
13
За основу конструкции взят котел «Бубафоня». Как ни странно, но устройства подобного типа появились только в конце 20-го века.