— Это у нашего, земного суда улик против него нету, а высшему, небесному суду улик не надо, там судьи и так все знают.
— Кончай демагогию, Паша.
— Ни фига себе «демагогия»! Ты в Бога веришь?
— Верю. Но только пусть Бог сам Неверова и приберет, если ему время вышло. Богу моя помощь не нужна, без меня разберется.
— Ладно, Вадим… Короче! Что будем делать? Ты же не хочешь, чтобы я с Молотом и с Итальянцем объединился, правда? А я, блин, возьму да объединюсь! Я этого снайпера любой ценой взять должен — дело чести.
— Ну и продавай свою честь бандитам!
— Не надо красивых слов, Вадик. Ты мне скажи: будем мы Неверова провоцировать или нет?
— Нет, — твердо ответил Дугин, — и смотри у меня! Если Неверов погибнет, я тебя… Не знаю, что с тобой сделаю. Никакое твое карате не поможет, я тебя твоим же черным поясом и удавлю.
— Размечтался…
— Точно говорю! Смотри, Павел!
«ЗАСТРЕЛИТЬСЯ, ЧТО ЛИ?»
Когда Зимин в очередной раз приехал в тир, Сан Саныч встретил его с мрачным видом. Минут с десяток Сергей вообще не мог вытащить из него ни слова, старик только рукой отмахивался, как от назойливой мухи.
— Все, Сереженька, — произнес он наконец глухо, как из бочки, — доигрался ты. А вернее сказать, дотрахался… Поздравляю! Молодец!
— Что случилось-то?
— А то, что… — Сан Саныч открыл шкаф, достал бутылку водки, налил себе полстакана и одним махом опрокинул дозу. — То, что заказали тебя.
— Что? — У Зимина глаза на лоб полезли. — Меня заказали? Это кто же?
— Неверов. Нечего удивленную рожу делать и глаза таращить, как селедка пряного посола… Прекрасно знаешь, кто это. Муж твоей б… — Сан Саныч, взглянув на Зимина, запнулся, потом немного помолчал. — Ну, я тебе скажу, нервы у тебя что надо. Ее любовника лично завалить, своими руками — а теперь с ней в койке кувыркаться как ни в чем не бывало! Молодец, — тон Сан Саныча делался все более ироничным, — завидую.
— Значит, это правда, что Неверов Бутова заказал?
— Ни к чему бы тебе это знать, но с учетом данной ситуации придется узнать. Правда. Бутова он заказал. А теперь вот и ты доигрался…
— Весело. Так что же — ты от Неверова деньги получишь, а мне теперь застрелиться или как? Ладно, давай! Из винтовки, правда, неудобно, дай «Макарова», что ли… А может, ты сам меня грохнешь — по старой памяти? Или глаз уже не тот?
— Да что ты про мою память-то знаешь, щенок… — Сан Саныча явно задели слова Зимина. — Да может, я… А, что толку тебе объяснять… Слабак ты. Ноги девка раздвинула, и ты совсем о своей безопасности позабыл. У-у-ух! — Сан Саныч наглядно показал, как Зимин ныряет между ногами девки, словно в прорубь. — Ты же практически на нелегальном положении жить должен, разве я тебя этому не учил? Ты же даже «хвоста» заметить — и то не можешь, вон как тебе малафья глазенки-то застит. Ладно бы тебе двадцать годков было, а то взрослый же мужик… Тьфу! Противно, слов нет.
— Ладно, Сан Саныч, кончай свои наезды… Я тебе нужен, меня ты убивать не станешь. Решение тут одно может быть: давай получай бабки от Неверова, а я его грохну. Пусть сам свою смерть оплатит…
— Ох ты, какой быстрый, а главное, какой умный! Кто ж тебе бабки заранее отдаст?
— Возьми половину… А если ничего не даст, хрен с ним — нам все равно больше ни чего не остается, валить его надо.
— И как же ты его валить думаешь?
— Как обычно. Теперь уж не впервой. Выйдет из дома или из офиса, и все…
— Ага. Прямо дважды два — четыре. Не знаешь ты еще, сынок, что в жизни дважды два — нередко пять получается… Эх, Сережа, — Сан Саныч выпил еще полстакана водки, — если ты мышей не ловишь, то я, слава Богу, еще не забыл, чему меня когда-то учили. Ты за девкой бегаешь, как кобель за сучкой, слежки за собой не видишь, а я за тобой целых три «хвоста» приметил.
— Три «хвоста»? Да откуда? Почему?
— Если бы ты глупость не сделал да за девкой этой не увязался, хрен бы тебе кто на хвост вообще сел. А теперь — видишь, как оно вышло… Два «хвоста» — бандитские, один — ментовской. Пасут они тебя, Сереженька, на все сто. Пернуть не сможешь, чтобы они не услышали…
— А как же ты со мной тут так спокойно беседуешь? Есть же, я слышал, микрофоны специальные, с улицы берут…
— Есть такие микрофоны, но есть и такая техника, которая им в работе помехи создает, и ни хрена через них не услышишь. Ты что ж думаешь, я такой дурачок, чтобы свой тир как следует не оборудовать?
— Вот это да… — Зимин посмотрел на Сан Саныча с невольным уважением.
— Ладно, не в этом дело. Думать надо… Ведь они ж тебя, как волка, зафлажить хотят, чтобы у тебя выхода не было. На этого Неверова тебя и поймать собираются… Вся их игра белыми нитками шита. Вот она, альтернатива, — Сан Саныч покачал головой, — Неверова надо убирать, это однозначно. Его и менты пасут, и бандиты, а знает он много, очень много… А как его убрать при такой слежке? Слежка-то и за ним, и за тобой! Это — вопрос.
— А что же делать?
— Говорю — думать надо… Один вариант вообще-то уже есть; классика, и довольно просто все, но для ментов с бандитами может сгодиться. Вот слушай…
ЛИХОРАДКА НА РАССВЕТЕ
Через несколькб часов после этой беседы в тире, в пять утра, когда Молот в машине возвращался из казино, запиликал его сотовый телефон.
— Здравствуйте, Виктор Федорович! — произнес в трубке приятный мужской голос. — Скажите, минутка для разговора у вас найдется?
— Кто вы? — удивленно спросил Молот.
— Вы меня не знаете… И не узнаете, скажу сразу. Это не надо ни мне, ни вам.
— Тогда привет, говорить нам не о чем… Пишите письма.
— Не спешите, Виктор Федорович! — спокойно продолжал незнакомец. — Ведь вы не знаете предмета разговора. Информация о снайпере, к примеру, вас интересует?
— О каком еще снайпере? — взяв тайм-аут, Молот собрался, как когда-то на ковре, перед решающим броском.
— Который Золотого грохнул… И еще не скольких человек.
— Ну и что за информация?
— Этому снайперу заказали бизнесмена Неверова… По моим данным, покушение произойдет через пару часов, примерно в семь утра, когда Неверов выйдет из подъезда своего дома. Стрелять киллер будет с чердака дома номер три по Актюбинскому переулку. Это все, что я хотел сказать…
— Погодите, — быстро сказал Молот, — а откуда…
В трубке зазвучали короткие гудки.
Через несколько секунд «кадиллак» Молота, круто развернувшись через две сплошные белые линии и чуть не уничтожив на месте вовремя успевшую отскочить «пятерку», жалобно пискнувшую сигналом, скрылся в темноте ночных московских переулков.
А еще через час, в шесть утра, зазвонил телефон, стоявший на тумбочке у дивана Павла Воронова. Схватив трубку, Павел первым делом оглянулся — не проснулась ли жена (вчера в больнице был сложный день, Настя ужасно устала). Убедившись, что она спокойно спит, Воронов с трубкой радиотелефона на цыпочках удалился на кухню.
— Паша, слышишь меня? Тут очень интересные дела, — быстро сказал Дугин, — над головой Неверова сгущаются тучи.
— То есть? — насторожился Воронов, пытаясь закурить и ломая одну спичку за другой.
— Я думаю, Молоту с Итальянцем кто-то сообщил, что на Неверова готовится покушение, причем скоро, по-видимому, утром. Не ты ли, Паша?
— Иди к черту, Вадик, ты не офигел? — У Воронова аж трубка из руки выпала, и он поймал ее уже возле самого пола. — Я сплю как убитый… Да и не в этом дело! Откуда мне знать, что покушение готовится именно теперь, сегодня?
— В общем, неоткуда… Только это меня и успокаивает. Короче: к Актюбинскему переулку подтянулось несколько машин. Машины выбраны невзрачные, чтобы не светиться. В центре внимания, похоже, дом номер три. Дело в том, что «семерка» остановилась у дома номер один, а «Москвич» — с другой стороны, у черного хода дома номер пять. А вот метрах в двухстах уже стоит «кадиллак» Молота — видно, захотелось самому присутствовать. Я думаю, они убийству препятствовать не будут, им Неверов без надобности. Им, как и нам, важно с поличным снайпера взять, чтоб потом шантажировать.