— Ну а мы насчет Неверова — что? То есть ты понимаешь: в данной ситуации этим человеком придется пожертвовать. Иначе нам снайпера не взять.
В трубке воцарилась тишина. Павел терпеливо ждал.
— Ну, что я тебе могу на это сказать?. — проговорил наконец Дугин.
— Да ничего, наверное. Похоже, тут как раз тот случай, о котором ты говорил… Что Бог сам разберется.
— Ужасно это, Паша…
— Ужасно. Но что делать? Утешай себя тем, что, если мы сейчас Неверова убережем, снайпер потом еще десять, двадцать человек уничтожит. Здесь как на фронте, браток: процент потерь… Или как в-шахматах — отдать фигуру, чтобы спасти и все остальные и выиграть партию.
— Верно говоришь… И все же…
— Ладно, давай к делу.
— Ну вот… На чем мы остановились-то? Да, что уже после выстрела, думаю, «семерка» с «Волгой» моментально у третьего дома окажутся, одна команда в лифт рванет, другая — с черного хода по лестнице.
— И что же дальше, Вадик? Что, мы им позволим снайпера взять и увезти, так?
— Нельзя этого допускать!
— Понятно, а как быть?
— Может, когда они его возьмут и повезут, по дороге их тормознуть?
— И что толку? Оружия при снайпере не будет, других доказательств — никаких. Скажет тебе Молот, что он со своим дружком в баню едет, и что ты ему на это?
— Да, ты прав…
— Короче, Вадим, думать некогда… Бери своих — и туда, я тоже сейчас приеду. На месте решим. Только не светитесь…
— Мог бы и не говорить, ясно все. Где встретимся?
— На улице Макшеева, у ресторана «Луна», через полчаса.
— Ну, с Богом…
«КАК ПОСЛЕДНИХ ЛОХОВ…»
В ту ночь Ире Неверовой снился странный сон: будто ее муж, Борис, улетает куда-то далеко-далеко, а она провожает его в аэропорту. Глаза у Бориса грустные, и Ире кажется, что она расстается с мужем навсегда. Ира просит Бориса остаться, но тот отрицательно качает головой, не произнося ни слова. И в тот момент, когда Борис, уже простившись с Ирой, уходит в сторону паспортного контроля, в здании аэропорта вдруг начинает звучать скрипка… Громко, словно из динамиков. Оборачиваясь, Ира видит стоящего посреди зала Зимина. Он играет «Времена года»… Оборачивается к Зимину и Борис; лицо его вдруг искажается, как от сильной боли, он хватается за виски, роняет чемодан, а потом падает на пол… Слышно, как он бьется головой о камень. «Боря!» — кричит Ира, кидается к нему, но бежать не может… Впечатление такое, что музыка опутала ее густой прочной сетью.
— Пока, я пошел на работу! — донеслось откуда-то издалека.
С трудом открыв глаза, Ира увидела стоящего возле постели Бориса.
— Я пошел, — повторил он, немного помолчал, а потом добавил: — Ты прости меня, что я тебя часто мучаю… Я тебя люблю. — Повернулся и вышел из комнаты.
В сердце Иры после этих слов шевельнулось что-то давно забытое — теплое и родное. Ее потянуло к окну — как раньше, в первые дни их любви, чтобы посмотреть на Бориса и помахать ему рукой.
Стоя у окна, Ира видела, как ее муж в сопровождении четырех охранников вышел из подъезда и направился к стоявшему в нескольких метрах «мерседесу». Борису оставалось до машины не более пяти шагов, когда он вдруг пошатнулся, потом упал на колени… Только в этот момент его подхватили опешившие телохранители.
У Иры закружилась голова… Судорожно вцепившись в занавеску и сорвав ее с окна, девушка упала в обморок.
Она уже не видела, как, завизжав тормозами, у стоящего напротив дома тормознули «Жигули». Тут же раздался вой милицейской сирены, из-за угла вылетели две черные «Волги» с мигалками. Одна из них, обогнув дом, скрылась во дворе, а вторая через пару секунд оказалась возле «Жигулей»… Четверо мужчин, выскочивших из «Волги», кинулись к «Жигулям»; в их руках были пистолеты. Раздался звон разбитого стекла, крики: «На землю, руки за голову, будем стрелять!» Четверо мужчин выволокли из «Жигулей» троих пассажиров, которые безропотно упали на землю, прикрыв головы руками. Тем временем двое из другой «Волги» — той, что скрылась во дворе, — с пистолетами в руках распахнули дверь черного хода и исчезли в темном проеме.
… Дугин поднимался на лифте, Воронов — бегом по лестнице. На чердак они влетели одновременно…
— Бросай оружие! — крикнул Дугин; молчание было ему ответом.
Держа пистолеты наготове, сыщики облазили все уголки… Чердак был пуст. Никого и ничего. Не то что винтовки — ни единого следа преступления.
— Откуда же он стрелял? — растерянно спросил Дугин.
— Из другого дома, Вадик. Ну, что смотришь? Нас с тобой накололи, как детей. Как идиотов! — Воронов опустился прямо на пол, достал пачку сигарет.
— Что ж ты сидишь? Бежим, может, мы его еще где-нибудь…
— Прекрати, Вадим, — перебил Воронов, — он сейчас уже в паре километров отсюда.
— Сука! — Дугин с размаху врезал ногой по фанерному ящику, тот отлетел к стене. — Ну, гадина… — Он достал рацию и, нажав кнопку, сказал: — Еремин, давай со своими людьми по чердакам всех окрестных домов… Ищи винтовку.
— А с этими что делать? Обыскали — оружия нет… — послышалось в передатчике.
— Проверь документы для порядка — и пусть валят ко всем чертям! — ответил Дугин и отключил рацию.
На чердаке воцарилась тишина.
— Боже мой… — после долгой паузы про говорил Воронов, — это же просто смешно. Бандиты сказали бы, что нас с тобой развели как последних лохов… Но это не только смешно. Это гениально. Ты подумай: ведь они не нам сообщили, потому что это могло вызвать некие подозрения… Они позвонили Молоту — в расчете на, то, что благодаря наружке тут окажемся и мы, И что мы будем убеждены: Молот знает, что делает, у него верная информация, Молота на мякине не проведешь. Интересно также, что и Молоту они наверняка сообщили впритык, за пару часов до покушения, чтобы он не успел оцепить весь район и по всем чердакам своих бандитов насажать… Все, Вадик. Снайпера мы не взяли, а Неверова больше нет, и теперь убийца ляжет на дно… Может, и на целый год. Кстати, что теперь с тобой сделает руководство?
— А, — Дугин махнул рукой, — строгим выговором, думаю, обойдутся. Что я мог сделать-то в такой ситуации? Что?
— Ровным счетом ни шиша. Это точно… — Воронов помолчал. — Ладно, старина, пошли. Чего тут сидеть…
Когда сыщики вышли из подъезда, «семерки» уже не было. Напротив в «скорую помощь» вносили накрытое простыней тело Неверова. Сотрудники милиции в форме разгоняли толпу… Возле двух «Волг» с мрачным видом дымили сигаретами оперы.
— С чердаков ничего не сообщали? — спросил Зимин, и как раз в этот момент запищала его рация. — Ну, что у тебя, Еремин?
— Здесь винтовка, — протрещало в пере датчике, — дом номер девять.
— Это… Подожди-ка. — Дугин подошел к проезжей части и окинул взглядом улицу. — Да это ж метров пятьсот!
— Не меньше… — сказал Воронов.
— Тащи ее сюда, Еремин… — Отключив передатчик, Дугин обратился к Воронову: — Он, значит, там с ночи сидел… Спокойно ждал… Видел, как тут вся эта суета… Тьфу!
— Да, Вадик… Сидел и посмеивался над нами.
— Ну ничего, ничего… — Сев в машину, Дугин с силой хлопнул дверцей. — Он у меня досмеется.
— Это как Бог даст, — пожал плечами Воронов.
ИТАЛЬЯНЕЦ ПРОИГРЫВАЕТ
В голову Неверова, против своего обыкновения, Зимину пришлось послать не одну, а две пули. И дело было не в большом расстоянии. Просто перед тем, как Неверов вышел из подъезда, Зимин в прицеле оптической винтовки увидел… Иру. Она стояла у окна и смотрела вниз. Когда Неверов вышел, она даже рукой помахала, да только муж не обернулся, не посмотрел наверх.