— Я вот о чем, раз мы про киллеров… Не дает мне покоя одна фраза, которую сто раз в газетах видела: «Оружие в лучших традициях киллеров оставлено возле трупа…» Почему они оружие-то всегда оставляют, вот не пойму! Это же улика…
— Потому и оставляют, что улика… — улыбнулся Павел Воронов.
— То есть? — сдвинула брови его жена Настя.
— Если у тебя пистолет или винтовку найдут, тут тебе и крышка, — пробасил Дугин, закончив телефонный разговор и положив трубку, — а вот оставишь ты ее — пусть попробуют доказать, что это именно ты из нее стрелял…
— Ну а почему бы ему оружие, скажем, в речку не выкинуть? — спросила Алла.
— Хорошо бы, конечно, так сделать, — сказал Павел, — но ведь сначала надо с пистолетом из подъезда выйти… С винтовкой с крыши спуститься, если это, к примеру, снайпер, из дома выйти, до речки дойти… Ведь оружие-то при нем будет! Вот киллер и оставляет оружие — в подъезде, скажем, или на крыше, а сам идет себе спокойненько. Никто его не остановит, а если и остановят — доказательств-то нет!
— Вот потому-то заказные убийства и не раскрываются, да? — по-детски широко раскрыла глаза Настя.
— В частности поэтому. Взорвался человек в машине — все разнесено, все сгорело… Какие там улики? Или киллер с крыши… Кстати, — повернулся Павел к Вадиму, — не удалось установить, откуда он стрелял?
— Почему не удалось… Очень даже. Как раз только что мне позвонили.
— Винтовка там?
— Там.
— И ты еще полчаса молчал! Ты в своем репертуаре, Куинбус-Флестрин, он же Человек-Гора…
— Между прочим, я на десять кило похудел. Способ простой — не надо кушать после шести вечера. А что касается дела, то стреляли из дома номер восемь, из чердачного окна.
— Подожди… — С лица Воронова исчезла улыбка. — Это где магазин спортивной одежды, что ли?
— Именно.
— Но расстояние-то! Расстояние! Сколько метров? Небось под четыреста?
— Измеряли… Четыреста пятьдесят три.
— Ну, это маэстро… — Воронов достал сигарету, закурил, помолчал немного. — Значит, я уже могу сказать, что винтовка — не «ВСС».
— Понятно, что не «ВСС».
— Неужели «СВД»? Да разве…
— Да ну вас к чертям! — внезапно вспылила Алла. — Я же все-таки здесь… Вы как будто на китайском разговариваете!
— Ну, не сердись, — мягко проворчал Дугин, — я могу объяснить, но думал, что женщинам это совсем неинтересно.
— Да как жеГне интересно? Разве о таком где-нибудь прочтешь? — поддержала жену Дугина Настя.
— «ВСС» и «СВД», — начал Вадим, — это снайперские винтовки с оптическим прицелом, они стоят на вооружении у нас в армии и в спецподразделениях. «ВСС» — бесшумная винтовка; это плюс, но прицельная дальность у нее небольшая… В частности, из-за того, что ствол коротковат. Считается, что снайпер должен из нее попадать в голову на расстоянии до ста метров, в тело — до трехсот. А «СВД» — дело другое, из нее в голову до трехсот метров бьют, а по корпусу — до шестисот.
— С трехсот метров в голову… — задумалась Алла. — Неужели можно попасть? Помнишь, Вадик, ты меня как-то в тир брал, так я там с пятидесяти уже ничего не могла разглядеть…
— Как видите, Аллочка, — вмешался Павел, — вора по кличке Золотой убили в голову даже не с трехсот метров, а с гораздо большего расстояния. Вы, ради Бога, не обижайтесь, но сравнивать вас, как и любого обычного человека, со снайпером — примерно как власть армейского сержанта с властью президента. Так что же, Вадик, — обратился он к коллеге, — неужели «СВД»?
— Винтовка без опознавательных знаков… Чем-то напоминает немецкую «маузер СП-66», но не она. С глушителем. Калибр — девятка. Ребята сказали — ох как хороша, зараза… Даже подушечка под щеку — из натуральной кожи.
— Что насчет алиби Богданова и Гриценко?
— Алиби есть. И у Богдана, и у Мальчика…
— Так кто же это, черт побери?
— Хороший вопрос, Паша. Это прежде всего специалист высокого класса. Очень высокого. Такой специалист, что и Богдан, и Мальчик просто отдыхают. Курят в сторонке. А ведь они профессионалы…
— Как карты раскинем?
— Я по спецподразделениям пройдусь, — сказал Дугин, — а также своих старых знакомых, уголовничков из глубинки, пощупаю. Может, он откуда-нибудь из тайги, охотник… Соболя и белку в глаз бьют, сам знаешь. А ты, Паша, попробуй среди московских братанов пошерстить и вообще в окружении убитых покопаться… Хоть бы какую ниточку найти.
— Договорились.
ИНТЕРЕСНОЕ ДЕЛО
Тир, в который пригласил Сергея его новый знакомый Александр Александрович (тогда, еще на вилле, он попросил называть его просто Сан Санычем), находился на самой окраине Москвы.
— Раньше он ДОСААФу принадлежал, — сообщил Сан Саныч, встретивший Зимина у входа, — а теперь тут чистая коммерция. Оружие разное есть — от мелкокалиберного пистолета Марголина до настоящей снайперской винтовки. Я смотрю, конечно, кому что можно давать… Если нет у человека способностей — пусть из «духовушки» плюется. А так вообще — дело хорошее. Заплатил — стреляй сколько хочешь, хоть целый день. И клиенту приятно, и нам.
— Нам — это вам и кому еще?
— Вообще-то я этот тир один держу, просто есть и еще люди… Как бы на подхвате.
— А дорого стрельба стоит?
— Для тебя — ничего.
— Как так?
— Да очень просто. Пойдем, посмотришь, что к чему, а про деньги потом объясню.
Войдя в подвальное помещение, где располагался тир, Сергей даже присвистнул: такого оборудования он не видел и в американских боевиках. Вдали чернели мишени в форме человеческих фигур с четко прорисованными белой краской жизненно важными органами — мозгом и сердцем, а также разветвлениями главных кровеносных сосудов. На каждой огневой позиции под рукой кнопка для вызова мишени: нажал — и фигура быстро подъезжает к тебе, можно посмотреть, куда попал. Наушники — шикарные, покрытые черной замшей. Сергей почувствовал, что ему жутко интересно заняться новым для него делом.
— Вот это да… — покачал головой Зимин, — могу представить, сколько все это стоит. Что ж тут у вас за спонсоры такие? Миллионеры?
— Да нету спонсоров, — улыбнулся Сан Саныч, — все это на деньги самих клиентов оборудовано. Вот возьми, к примеру, пистолет Макарова — выстрел стоит один доллар. Сто раз пальнет клиент — сто долларов у меня в кармане. Вот и прикинь, сколько тут заработать можно. Ну да ладно, давай-ка чайку попьем… Или, может, ты кофе будешь?
— Я бы пивка… У меня с собой пара бутылочек. «Балтику» уважаете?
— А вот это — ни в коем случае! — Сан Саныч погрозил пальцем. — Об этом забудь. И о «Балтике», и даже о «Гиннессе», не говоря уже о чем покрепче. Не то что в день стрельбы, а и за день перед этим пить нельзя: руки дрожать будут.
Когда Сан Саныч разлил по кружкам чай, Сергей задал все еще мучивший его вопрос:
— Так как же насчет оплаты?
— Да не волнуйся… — Сделав несколько глотков, Сан Саныч закурил. — Я тебе сейчас все объясню. Вот взять, к примеру, тебя: ты скрипач, профессионал. Допустим, ты в компании окажешься и там какой-нибудь пацан вдруг на скрипке заиграет так, что тебе станет ясно — перед тобой будущий Паганини… Аж мороз по коже тебя продерет! Но денег на занятия у этого пацана нет. Вот скажи: будешь ты с ним бесплатно заниматься, просто Так, из любви к искусству?
— Конечно, буду. Тут и вопроса нет.
— Вот видишь! А почему же ты думаешь, что я не могу свое дело так же любить, как ты — свое? Да, может, я такого способного, как ты, много лет не встречал… А деньги на боеприпасы — это вообще не проблема. Из нашего бюджета выкрою запросто. Я ведь, Сереженька, — голос Сан Саныча потеплел, — из тебя снайпера хочу сделать. Ты знаешь, что такое снайпер? И не отвечай даже — все равно не знаешь. Так вот, я тебя научу.