— По форс-мажорным обстоятельствам второе отделение концерта не может состояться. Если среди вас есть сотрудники органов правопорядка, я попросил бы их немедленно пройти за сцену. Большое спасибо.
5
Париж, время концерта
Для Арсена Люпо, владельца «Музы», одной из старейших в городе мастерских по изготовлению музыкальных инструментов, день сложился неудачно.
Люпо исполнилось шестьдесят пять лет, у него была седая вьющаяся шевелюра, а на носу красовались неизменные очки в черной оправе, какие были в моде в шестидесятых годах. Чтобы давать жизнь превосходным инструментам, выходившим из его мастерской, он всегда использовал самые лучшие сорта дерева: пихту из итальянских Альп, из Валь-ди-Фьемме, для деки скрипки — такую же, какую использовал Страдивари для своих скрипок, — и клен с Балкан для днища и обечаек. Но в последнее время несколько клиентов пожаловались на звучание инструментов, которые получили от Люпо, и, потратив почти полгода на расследование, знаменитый мастер выяснил, что, хотя древесина, доставленная из Италии, была срублена там, где нужно, — в Доломитовых Альпах, однако фирма Чабаттони, выполнявшая его заказы, не соблюдала временные рамки: чтобы древесину можно было использовать для верхней деки, отобранная пихта должна быть срублена, когда луна на ущербе, в это время соки дерева спускаются к корням, и в древесине нет напряжения. Хозяин фирмы Чабаттони объяснил в телефонном разговоре, что у фирмы такое количество заказов, что учитывать фазы луны не представляется возможным, и, пытаясь вернуть доверие клиента, обещал, что полностью заменит некачественную древесину. Но Люпо был настолько возмущен недобросовестностью итальянских партнеров, что решил в тот же вечер расстаться с ними навсегда.
— Если бы твой отец был жив, — сказал Люпо хозяину фирмы, имея в виду почтенного Чабаттони, который в семидесятых создал фирму, — такого никогда бы не случилось. Им руководила любовь к музыке и к инструментам, а не к наживе. — И, чтобы сорвать зло, прежде чем положить трубку, крикнул в нее по-итальянски: — Vaffanculo, stronzo![4]
Найти нового поставщика было задачей нелегкой. Это означало, что вскоре предстоит самому ехать в Италию, лично беседовать с владельцами лесопилок, чтобы на месте понять, на кого из них можно полагаться, и, возможно, самому осматривать какие-то участки леса, откуда поставляют древесину.
В 1975 году, заключив договор с Чабаттони, он присутствовал при рубке первых деревьев и был свидетелем того, с каким рвением старый Джузеппе с помощью лесника выбирал, какие деревья подойдут, а какие нет. Он опускался на колени перед каждым срубленным деревом и прижимался ухом к свежему срезу, а лесник в это время ударял по стволу с другого конца маленьким молоточком. Дерево годилось лишь тогда, когда, по мнению Чабаттони, оно «пело».
Несмотря на то что на столе лежала стопка новых заказов, Люпо решил устроить себе на несколько дней каникулы. Он чувствовал усталость и раздражение.
Мастерская «Муза» не только изготовляла струнные инструменты на заказ, здесь устраивались выставки старинных скрипок и виолончелей и конференции, посвященные искусству их создания. Несколько месяцев назад мадридский Кружок любителей изящных искусств обратился к Люпо с просьбой прочесть популярную лекцию на эту тему, и теперь он решил, не откладывая дела в долгий ящик, провести несколько дней в столице Испании.
Он взял телефонную трубку и, хотя было уже поздновато, набрал номер своих давних друзей Роберто Клементе и Наталии де Франсиско, супружеской пары, которая держала скрипичную мастерскую у Толедских ворот. Оба они, как и сам Люпо, были беззаветно преданы своему делу, и он был уверен, что, несмотря на поздний час, они еще не спят. К удивлению Люпо, трубку взял их сын Карлос, двадцатипятилетний молодой человек, время от времени помогавший родителям в починке инструментов, — Бог не дал ему таланта, необходимого, чтобы стать их достойным наследником.
— Привет, Арсен, родители ушли на концерт. До которого часа они могут тебе перезвонить?
— Они могут звонить когда угодно. Я сплю всего три часа в сутки. А кто играет?
— Ане Ларрасабаль.
— Fantastique![5] — воскликнул француз. — Она моя клиентка, как тебе известно.
— Я знаю, что ты вырезал ей дьявола на завитке скрипки, мне мама сказала. Говорят, эта девушка заключила договор с князем тьмы, как Паганини.
— Неужели? — воскликнул Люпо с оттенком сарказма в голосе, приготовившись в который раз услышать все те же надоевшие истории про скрипачку.