– Нет, прости, твоего папу я не видела, – ответила Люси, прогоняя воспоминания о своем отце и слегка пихая Эллу локтем, чтобы та перестала смеяться. – Моя мама тоже пропала.
Вдруг открылась еще одна дверь, и на улицу в слезах выбежала Сисси Макнаб. Затем Тоби Коблсмит, перепутавший правый и левый ботинки. Следом появились Уильям Трандл и Бренда Пейн, которые тоже искали своих родителей. Потом вышел еще один ребенок, за ним еще, и вот уже все дети Уиффингтона выползли, спотыкаясь, из своих домов в пижамах, халатах и тапочках, пытаясь отыскать взрослых. Бабушки и дедушки, дяди и тети тоже пропали. В городе не осталось ни одного взрослого.
На Хламской улице поднялась жуткая паника. Одни дети ревели, другие смеялись, третьи еще мирно спали в своих постельках и ни о чем не догадывались.
– Что произошло? – кричали те, кто только что проснулся.
– Где наши родители? – спрашивали другие.
– Что же нам делать? – вопили третьи.
Люси сделала глубокий вдох и попробовала сосредоточиться.
Что бы сделала моя мама? – подумала она. – Как бы мама узнала, что происходит в мире?
Затем, даже не успев сообразить, что она делает, Люси забралась по ступеням вонючего папиного грузовика и крикнула, перекрывая шум и гам:
Все замолчали и повернулись в сторону Люси.
– Нужно посмотреть новости! Я знаю, это невыносимо скучно, но когда моя мама хочет узнать, что происходит в мире, она всегда включает новости! – сказала Люси.
Дети неуверенно переглянулись. Наверняка тебе известно, что новости – лучшее снотворное на телевидении, но на этот раз решение Люси было правильным.
– Она права, – шепнул Норман Элле. Он был слишком испуган, чтобы сказать это громко.
– Бежим к телевизору! – крикнули дети хором, и помчались мимо Люси в ее дом. Все дети с Хламской улицы в городе Уиффингтон.
Через несколько секунд гостиная была до самого потолка забита перепуганными детьми в пижамах. Одни сидели на полу, а другие – на тех, кто сидел на полу. Тут были даже дети, которые сидели на детях, сидевших на детях, сидевших на полу!
Все были испуганы, главным образом из-за того, что родители исчезли, а еще немного из-за того, что собирались без разрешения смотреть новости.
Люси включила телевизор.
– У тебя попкорн есть? – спросил ребенок, сидевший на полу.
– Прости, но, скорее всего, нет, – ответила Люси.
– А шоколадное печенье? – спросил ребенок, сидевший на ребенке, сидевшем на полу.
– И шоколадного печенья тоже нет. Мама его больше не покупает. С тех пор, как… Короче, неважно. Просто у нас его нет.
– Ты хочешь сказать, что мы будем смотреть телевизор просто так? – заныла Элла, сидевшая на ребенке, который сидел на ребенке, сидевшем на полу.
– Ладно, пойду посмотрю, что у нас есть! – пообещала Люси и поспешила на кухню. Через несколько минут она вернулась со всеми коробками хлопьев, которые смогла найти в шкафу, и раздала их. – Берите понемногу и передавайте дальше! – сказала она и стала искать канал, на котором круглосуточно показывали новости.
Найдя его, она вздрогнула от ужаса.
– О, нет! – вскричала Люси. –
Все испуганно выплюнули хлопья и хрустящие подушечки.
На экране они увидели обычную студию новостного канала, обычные листки бумаги и обычную чашку кофе на столе диктора, но во всем этом было что-то необычное.
На экране не было телеведущего!
Элла протиснулась вперед.
– Люси, попробуй переключить на другой канал! Может, телевизор сломался? У тебя есть телефон ремонтной мастерской? – спросила она, повернувшись к Норману, который изо всех сил старался спрятаться, когда на него все посмотрели.
– Может, мне попробовать? – робко спросил он, когда дети стали подталкивать его через комнату к телевизору.
– Извини! Ой! Осторожно! – бормотал он, наступая на чьи-то пальцы.
– В чем дело? Почему он не работает? – возмутилась Элла, шлепая ладошкой по пульту.
– Э… ну… вообще-то у меня есть значок за умение пользоваться телевизионным пультом. И поскольку сегодня здесь присутствует только один из членов Скаутского Отряда Уиффингтона…
– А разве ты не единственный член Скаутского Отряда? – спросила Элла. Все засмеялись.
Норман уныло сел на то, что он считал подлокотником дивана, но на самом деле оказалось головой ребенка, сидевшего на другом ребенке.