— Возьми свой аппарат. Он уже полчаса надрывается. В конце концов, это же твой номер, не мой — так почему я все время должна...
— Оставь меня в покое, золотце! — Самуэль нервически бросил карандаш на лист бумаги.
С утра на этом листе не появилось ни строчки. И только сейчас начала робко складываться удивительно изящная — Сэм Бирман ощущал это какими-то невероятно тонкими фибрами своей души — цепочка знаков сигма-логики, не больше семи членов — он уже предчувствовал это, хотя и не мог доказать кому-либо другому. Еще немного — и он уже ощутил бы себя полнейшим господином Вселенной — почти как в тот миг, когда решением Университетского совета его группа была расширена с двенадцати до четырнадцати человек. И вот в этот самый момент какой-то недоумок начинает наяривать ему по телефону, номер которого известен от силы полудюжине человек. А Сара не находит ничего лучшего, как закатывать истерики вместо того, чтобы снять трубку и послать проклятого осла подальше...
Видимо, весь этот сложный комплекс чувств и мыслей достаточно ясно отразился во взгляде, брошенном Самуэлем на верную супругу. Она, тяжело вздохнув, развернула экран терминала связи к себе и бросила в трубку:
— Сара Бирман к вашим услугам.
На том конце канала связи не потрудились включить подсветку. На фоне чего-то слабо мерцающего обрисовывался только угольно-черный силуэт неведомого собеседника в странноватом, чем-то напоминающем монашеский клобук убранстве.
— Мне, однако, нужен сам господин Бирман, — хрипловато и не без досады сказал он. — Лично и немедленно.
Удивляла не наглость неожиданного собеседника. Удивляло то, что он знал ЭТОТ НОМЕР. Сара постаралась разглядеть скрытые мерцающей тьмой черты этого типа — там, по ту сторону экрана, но бесполезно. Она откашлялась:
— Сожалею, но он не может подойти к аппарату. Будьте любезны сообщить, что...
— С ним... с ним что-то произошло?
— Произошло?
Сара надела очки и проверила.
— Нет, слава богу на небе, с ним все в порядке. Откуда вы это взяли?
— Вашему мужу угрожает огромная опасность... — Глухой, с неприятным акцентом голос собеседника выбивал госпожу Бирман из колеи.
Воистину — Голос Тьмы. Что-то было в этом от антуража фильма ужасов. Но только в слишком хорошей режиссуре... Похоже, что тень знала, что имела в виду. А вот Сара — нет. Она озадаченно поправила очки.
— Он должен немедленно поговорить со мной... — настырно, с нажимом в голосе гнул свою линию призрак с экрана.
— Я повторяю: он не может подойти к аппарату. Господин Бирман чрезвычайно занят. В конце концов, он не назначал вам...
Тот — на другом конце канала — застонал от досады. Тень даже вскинула в отчаянии руки, и Саре показалось, что что-то остро поблескивает в багровом мерцании на концах пальцев этих рук... Нет, только показалось — тень не пугала, она БЫЛА страшна.
— У меня нет времени... — глухо сказал ТОТ — с экрана. — За мной придут сейчас... Передайте господину Бирману, что он должен немедленно остановить... свою работу. Иначе все сложится наихудшим для него образом. И постарайтесь немедленно покинуть планету. Как можно скорее. Кольцо нашло свой перст.
— Какое кольцо? Послушайте, это смешно — то, что вы говорите... Вы что, собираетесь нам оплатить внеочередной отпуск? Или вы угрожаете нам? Я немедленно обращусь в полицию...
При упоминании о полиции Самуэль, погруженный доселе в свои размышления, поднял на супругу недоуменный взгляд.
— Ваши расходы мы скомпенсируем с лихвой... — Хриплый голос тени стал торопливым. — Мы найдем вас и, разумеется... Господи, просто передайте господину Бирману то что я сказал вам о Кольце... Это то Кольцо, что несет Камень... Скрижаль... Он все должен понять, если прочел Старые Книги... Он...
Терминал жалостливо пискнул и погасил экран. Воцарилась недоуменная тишина.
— В чем там все-таки дело, золотце? — спросил Самуэль, явно намереваясь возвратиться к своим выкладкам.
— Какие-то антисемитские штучки. Что-то про какие-то камни и... Одним словом, чтобы мы убирались вон...
— Дорогая, ты же знаешь, что в Малой Колонии нет никаких антисемитов.
— Твои слова, да Богу бы в уши, Сэм. Он... Этот тип сказал, что ты сам все знаешь... Мол, все поймешь из Ветхого Завета... Типичный намек...
— Ветхого Завета?
— Или, как он там сказал — из старой книги... Или что-то в этом роде,..
Глаза Самуэля стали как-то особенно прозрачны.
— Из старой книги? Старой книги... — Самуэль задумчиво постучал карандашом по все еще девственному листу бумаги. — Книги... Может... может, этот чудак сказал: «Из Старых Книг»?
— Да, что-то в этом духе...
— Господи!
Карандаш полетел на стол, брошенный с необыкновенной для профессора теоретической физики энергией.
— Золотце, я всегда просил тебя называть вещи своими именами!..
— Но, Сэм... Ты же ведь не собираешься принимать этих хулиганов всерьез?
— Нет, — сухо ответил Сэм, проверяя, не обломился ли заботливо заостренный кончик карандаша. — Разумеется, я не принимаю это всерьез...
— Что ты с ним сделал, подонок? — зашипел, брызжа слюной в лицо растерянно воздевшему руки Уолту и дергая подбитым глазом, сержант Харрис. Сейчас он больше смахивал на взбешенного скорпиона.
Что бы такое ему ответить, Уолт так и не успел сообразить: сержанта просто смел в сторону настроенный решительнее, чем когда-либо, док Лири.
— Бэтси, фиксатор! — заорал он, расстегивая ворот рубашки злосчастного ювелира. — Убирайтесь к чертовой бабушке, недоумок!
Последнее относилось к Уолту. Повторного приглашения он ждать не стал и, перешагнув через силящегося встать с четверенек Харриса, удачно разминувшись с вошедшей в профессиональный раж Бэтси и обогнув все еще сложенного пополам у входа Пола, вышел под иссиня-черные грозовые небеса ночной Столицы. И тут же с небес этих обрушился ливень. Тонны и тонны ледяной воды.