С этими словами он извлек из запрятанных в недрах джеллабы ножен жуткого вида кинжал с изогнутым обоюдоострым лезвием. Потом высокий аккуратно закатал правый рукав выше локтя, чтобы не запачкать одежду кровью жертвы, и подошел ближе. Кончик кинжала он приставил к обнаженной груди пленника, осторожно нащупал пространство между ребрами и начал медленно надавливать на рукоять своего смертоносного оружия. Когда клинок проткнул кожу, человечек закричал от боли, но самодельный кляп приглушил звук, и наружу прорвалось лишь приглушенное мычание.
Высокий нажал сильнее, и внезапно из раны потоком хлынула кровь, моментально окрасив в ярко-красный цвет джеллабу несчастного. Высокий продолжал медленно вгонять кинжал все глубже в плоть жертвы, при этом он не отрывал немигающего взора от лица умирающего. Когда ему показалось, что кончик лезвия вот-вот пронзит сердце, он на несколько секунд ослабил давление, перехватил оружие поудобнее, а затем резким движением вогнал кинжал почти по самую рукоять в тело пленника и провернул его несколько раз, так что сердце практически развалилось пополам.
— Хотите, чтобы мы его закопали? Или просто бросить где-нибудь? — спросил один из подручных, когда тело маленького араба кулем рухнуло на землю.
Высокой отрицательно покачал головой.
— Не надо. Просто оттащите вон туда, — приказал он и кивнул в сторону достаточно густого подлеска. Потом нагнулся и вытер кровь с кинжала об одежду убитого. — Завтра или же послезавтра его там найдут. И распространите слух, — продолжил высокий, когда, покончив с делом, он и его прислужники направились обратно на сук. — Убедитесь, что все и каждый знают: Хасан эль-Калай поплатился жизнью за то, что он сделал. Пусть до сознания каждого дойдет — если он обратится в полицию, его ожидает та же участь. И объявите награду тому, кто вернет дощечку. Мы должны ее найти во что бы то ни стало.
3
На следующее утро в самом начале одиннадцатого Маргарет вышла из отеля и направилась на сук. Глиняная дощечка покоилась в ее сумочке. Накануне вечером она внимательно изучила неожиданную находку и сделала несколько снимков.
Дощечка на вид казалась совершенно невыразительной. Примерно пяти дюймов в длину, трех в ширину и с полдюйма толщиной, серо-коричневого, точнее сказать, бежевого цвета. Боковины и одна из плоскостей были мягкими и девственно-чистыми. Лицевую сторону дощечки покрывали непонятные значки. Маргарет предположила, что это род письма, однако ничего похожего ей прежде встречать не доводилось. Это определенно не был ни один из европейских языков; впрочем, не походили значки и на слова и буквы арабского алфавита, которые Маргарет постоянно видела в Рабате на вывесках и в местных газетах.
В обмен на обещание жены, что она только отыщет палатку, вернет дощечку ее законному владельцу и сразу же вернется в отель, Ральф согласился не ходить с ней и остался в номере.
Но все оказалось не так-то просто. Когда Маргарет, пробравшись по извилистым переулкам сука, вышла наконец к палатке давешнего торговца, она остановилась в недоумении. В палатке не было ни маленького араба, ни коллекции древностей, хотя еще вчера Маргарет видела их собственными глазами. Сегодня же там стояло что-то вроде козел, поверх них лежала доска, а на ней были разложены обычные сувениры для любопытствующих туристов: медные кофейники, металлические шкатулки и прочие безделушки. Торговали этим добром двое мужчин, которых Маргарет прежде никогда не встречала.
Несколько секунд она простояла в нерешительности, затем наконец шагнула вперед и заговорила с продавцами.
— Вы понимаете по-английски? — медленно, отчетливо выговаривая слова, задала вопрос Маргарет.
Один из мужчин кивнул.
— Вчера здесь была другая палатка, — продолжила она так же неторопливо, — и торговал в ней такой невысокий человек. — Она показала рукой примерный рост давешнего марокканца. — Я хотела у него кое-что купить.
Несколько секунд мужчины молча смотрели на Маргарет. Потом быстро обменялись несколькими фразами на арабском, и тот, который понимал по-английски, взглянул на женщину и сказал:
— Он сегодня отсутствовать. Вы купить у нас сувениры, да?
— Нет. Нет, спасибо. — Маргарет твердо покачала головой. Что ж, она честно попыталась вернуть пропажу хозяину, думала она по дороге обратно в отель. Она же не виновата, что этого торговца сегодня нет на суке, а стало быть, и вернуть ему глиняную дощечку нет никакой возможности. Значит, она возьмет ее домой, в Кент, в качестве необычного сувенира на память о первом семейном отпуске за пределами Европы. Да, от этой поездки останется немало воспоминаний.
Погрузившись в размышления, Маргарет не заметила, как один из торговцев сувенирами вытащил из кармана мобильный телефон и нажал несколько кнопок.
Перед тем как вернуться в отель, Маргарет решила немного побродить вокруг. Ральф вряд ли согласится еще раз поехать на отдых в Марокко — очень уж ему не понравилась нынешняя поездка, — так что сейчас ей предоставляется последняя возможность осмотреть достопримечательности и сделать на прощание несколько снимков.
Маргарет прошла через весь сук, останавливаясь здесь и там, чтобы сделать понравившийся кадр, и наконец через ворота выбралась в город. Она вспомнила, что так и не смогла уговорить мужа посетить Челлах. Возможно, сейчас для посещения древнего некрополя времени недостаточно, но уж прогуляться через сады она просто обязана.
Только Маргарет направилась к старинному сооружению, как вдруг увидела впереди группу из нескольких полицейских и людей в штатском. Они стояли полукругом и на что-то смотрели. Несколько мгновений она колебалась: может, бросить все и отправиться прямиком в отель?
Однако затем Маргарет подумала: что бы там ни произошло, что бы ни привлекло внимание этих людей, ее это никоим образом не касается. И она решительно зашагала вперед. Любопытство всегда относилось к числу ее достоинств (или недостатков, если прислушиваться к мнению Ральфа), поэтому, проходя мимо, Маргарет не могла не посмотреть, что же так заинтересовало полицейских. И не только их.
Поначалу она не увидела ничего, кроме спин, но вот двое из стоящих отступили чуть в сторону, и Маргарет поняла, что же все они с таким интересом разглядывают. Рядом с большим валуном на земле лежал худощавый человек. Его джеллаба спереди вся пропиталась кровью. Зрелище было само по себе пугающим, но Маргарет оказалась потрясена вдвойне, ибо она моментально узнала покойника. От изумления она сама не заметила, как замерла на месте.
Ей сразу же стало ясно, почему маленького арабского торговца сегодня не оказалось на суке. Следующая мысль, которая пришла в голову Маргарет, была более тревожной: очевидно, глиняная дощечка, что лежала сейчас в ее сумке — та самая, которую выронил накануне, пробегая мимо нее, торговец, — имеет гораздо большую ценность и значение, чем можно было бы предположить.
Один из полицейских, заметив, что Маргарет стоит с широко открытым ртом и не спускает глаз с распростертого на земле мертвого тела, раздраженно помахал рукой — дескать, проходите, нечего здесь делать!
Она повернулась и, погрузившись в нелегкие раздумья, побрела в сторону сука. Маргарет решила отказаться от первоначального плана просто пронести глиняную дощечку в самолет в дамской сумочке. С учетом сложившихся обстоятельств необходимо будет придумать, как вывезти вещицу из Марокко так, чтобы ее не обнаружили.
И Маргарет поняла, что есть один простой и очевидный способ.
4
— А я ничуть не сожалею, что мы уезжаем, — заявил Ральф О'Коннор, выводя взятый напрокат «Рено Меган» на шоссе, ведущее в Касабланку. Там им предстояло сесть на самолет до Лондона.