Но ничего не происходило.
Я снова закричал, размахивая руками, как сумасшедший.
Никакой реакции.
Стоял в недоумении, оглядываясь вокруг. Ни один человек не обратил на меня ни малейшего внимания. Ни одного взгляда. Я рассмеялся вслух и поздравил их с заговорщическим шутовством, хлопая в ладоши. Это, конечно же, был какой-то розыгрыш - шутка за счет отчаявшегося и одинокого романтика.
Мой смех дрожал от неуверенности, угрожая потерять контроль. Неужели я действительно сошел с ума? Я засмеялся еще громче, когда слезы - не радости или печали, а страха - побежали по моему напряженному и натянутому лицу. В этот момент мимо меня прошел крупный мужчина с портфелем в руках.
Тогда я понял, что был мертв.
В панике я посмотрел вниз на свое тело. Ожидал прозрачности, но я оказался таким же телесным, как и чувствовал себя. Я застыл в неподвижной позе и позволял людям проходить сквозь меня. Мое сердце билось бы до тех пор, пока не разорвалось бы, если бы оно билось. По какой-то причине - я не могу сказать почему - почувствовал спокойствие, и моя паника уступила место благоговению.
Я шел через деревья и фонарные столбы, которых раньше избегал; все это время я следил за своим телом на предмет изменения формы. Казался не более чем трехмерным изображением, которое мог видеть только я.
Когда я стоял в стволе дерева, мог видеть каждое волокно и кольцо его внутренней структуры. Я наблюдал за муравьем, который устроил свой дом в нижней части коры. Наблюдал за тем, как он пробирается дальше, пополняя свой лабиринт. Я вышел из дерева, и тут меня напугали звуки города. Внутри ствола было тихо и спокойно.
Я начал размышлять о себе и своих обстоятельствах. Многое принял во внимание, и у меня возникло множество вопросов. Когда я проходил мимо кого-то, чувствовал ли он озноб? Или это была призрачная городская легенда? Как получилось, что я мог прикасаться к неодушевленным предметам, но не к одушевленным? Если мое сердце переставало работать, то моя кровь становилась красной? А мой мозг - бесполезным серым веществом? Или я был вне тела и в форме духа? А если так, то почему я все еще носил одежду?
Я пытался отрицать свои обстоятельства и состояние, но обостренные чувства не позволяли этого. Размышлял о последних днях прошлого и смог точно определить наиболее логичное время своей смерти. Я знал, что это должен был быть всего один день до встречи с женщиной. Меня предупредили об аневризме головного мозга и сказали, что ничего нельзя было сделать; что это лишь вопрос времени, когда сосуд лопнет, что в конечном итоге приведет к смерти.
Мои мысли обратились к женщине. Если я уже умер, то почему так восхищался живым существом? Любовь, по сути, была сильнее, чем та, которую я испытывал при жизни. Или это была ненасытная похоть, выдаваемая за эгоистичную любовь? Несмотря на чувства, я никак не мог обладать женщиной. Она не знала о моем существовании по той простой причине, что меня не существовало.
Она никогда не узнает о моем стремлении к ней - о том, что я стоял перед ней с сердцем в руках, охваченный непостижимым желанием.
Я снова начал паниковать, думая об аде и полагая, что такое место, возможно, существовало. Размышлял, не там ли я сейчас нахожусь. Я прожил свою жизнь в эгоистичных амбициях и жадности. Был высокомерен и часто груб с окружающими меня людьми. Мне пришло в голову, что именно из-за этих недостатков моего характера я провел свою жизнь в одиночестве, но вечно мечтал о жене. С учетом этого, был ли это мой ад, созданный только для меня? Неужели я был поражен страстью, которая теперь прокляла меня? Которая навсегда останется неутоленной?
По мере того, как я все больше думал об этом, моя жажда любви росла. Передо мной был целый пир, со всеми гарнирами и ароматами, глаза вожделели, а нос обонял, но я никогда не почувствовал бы ее прикосновения, не ощутил бы вкуса ее губ. Я навсегда останусь пустым.
Мне еще предстояло узнать, где я на самом деле находился или ответить на другие мои вопросы. Однако я чувствовал, что был в ожидании, причем, скорее всего, чего-то ужасного, чем хорошего. Я ощущал великое признание в Творце, но отдаленную разлуку с Ним.
Обнаружил некоторые способности, которыми обладал сейчас, помимо самых очевидных. И вот здесь я сейчас находился в разрыве. Я, конечно, по-прежнему желал женщину, даже больше. Но я не мог получить ее. Мое одиночество довело меня до состояния, которое невозможно описать словами. Да, я любил ее. И поэтому - пока что - я позволил ей жить. Но, видите ли, я могу лишить ее этого. Вопрос в том, пойдет ли она в этот мир со мной?
Я чувствовал, что рискну.