"Самосожжение"
Небо было ясным в ту ночь, когда я решила умереть. Я не чувствовала никакого удовлетворения в том, что когда-то занимало мои часы бодрствования, раскаяние начало проникать в почерневшее неживое сердце. Я больше не могла выносить мысли, чтобы ходить по Земле еще два столетия; только не с вновь обретенной виной за каждое бессмысленное убийство, давящее на меня непомерным грузом.
Год моего превращения в нежить был медовым месяцем, который я никогда не забуду. Блестящее просветление всего живого. Пробуждение всех чувств внутри меня, обостренных до крайней эйфории. Азарт охоты; обладание силой, от которой любой мужчина, которого я бы пожелала, потерялся бы в моих глазах и подчинился моей воле. Способность менять свою форму одной лишь мыслью. Да, существование в качестве существа ночи действительно было таким красноречивым и таким прекрасным, как можно было того ожидать. Однако за это была своя цена: Жить как монстр ночь за ночью, быть практически бессмертным существом, но обладающим уязвимостью, от такой простой, но и такой же огромной силы, как обычный дневной свет.
Именно человечество изначально поставило меня на путь пробуждения, где я начала испытывать угрызения совести, более сильные, чем могла сдержать моя вампирская натура. После потери моей собственной воли из-за сил, которые тогда попали в мою кровь, все, что можно было назвать злом, было скрыто от моего взора. Короче говоря, мое сознание умерло вместе с моим живым и дышащим теплокровным телом. Моя мораль быстро испарилась. Мне было наплевать на мужчин, женщин, стариков и детей. На моих глазах образовалась пелена, разрушившая представление о грехе. Осталось лишь эгоистичное удовольствие.
На протяжении десятилетий я наблюдала, как человечество уничтожает само себя. Они должны были больше не бояться меня, им следовало бояться самих себя. Я наблюдала, как они потеряли всякую мораль, искали плотских удовольствий, убивали друг друга, ненавидели друг друга, полные ярости, зависти, горечи, обиды, извращенной похоти; и все это без единой капли вампирской крови, текущей по их смертным венам. Зло царило на планете, и человек поддавался его развратным соблазнам. Я не сомневаюсь, что это сыграло значительную роль в моем самосознании. Мое собственное греховное поведение больше не было глубоким контрастом с человеческим, а теперь соответствовало ему. Каждую ночь смертные демонстрировали такое примитивное поведение, как будто теперь это было их единственным оправданием для жизни, как будто они ждали, как голодные львы, рыщущие по улицам в поисках своих жертв. Это пролило яркий свет на те ужасы, которые я внушала им на протяжении веков.
Депрессия охватила саму мою душу, заставив меня увидеть себя такой, какой я стала. Пелена спала с моих глаз. Вампир, испытывающий угрызения совести, не может ходить по той же земле, что и живые. Я пробовала, и это намного превосходит то, что я теперь могу вынести.
Сегодня - моя последняя ночь - я задумалась о днях моей юности; когда я шла рука об руку с моей матерью вдоль берега под лучами солнца; мои босые ноги касались обожженного солнцем песка. Я вспомнила свечение вершин каждой легкой ряби на воде, сияющих, как звезды, почти слишком яркие, чтобы на них смотреть; звуки чаек, перекликающихся друг с другом, в то время как вода тянулась к большей части земли, чтобы втянуть ее обратно в свое огромное тело.
Несмотря на кажущуюся неограниченную власть и обильные богатства, я жила опустошенной и одинокой жизнью. Но больше всего мне не хватало солнца; его тепла на моем лице, окутывающего мою кожу своей горячей любовью, как мать, крепко прижимающая к себе своего ребенка. Жизнь, которую оно привносило во все под своим лучезарным сиянием. Его отражение, как бриллианты, рассыпалось по травинкам и листьям, мокрым от прошедшего дождя.
Человечество может уничтожить само себя и без меня. А сегодня умрет только бессмертная.
Я провела вечер, сидя на скамейке в парке наблюдая за проходящими мимо людьми; некоторые держались за руки, некоторые прогуливались в одиночку. Улыбалась каждому, кто смотрел мне в глаза. Все они даже не подозревали с какой скоростью, я могла разорвать им глотки. Большинство, добровольно и неосознанно, улыбались прямо в лицо смерти. Для них вечер был прекрасен; небо было без единого облачка и наполнено сиянием луны. Однако для меня самой эта ночь была всего лишь напоминанием о монотонности моего существования.
За несколько часов до восхода солнца я направилась к Дэниелс-парку - скалистому обрыву в сельской местности, с которого открывался вид на долину с ярко-зеленой листвой и лугами. Для меня не было лучшего места, чтобы встретить свой последний восход солнца.