― Ты же знаешь, что Ингви ужасный автор песен, верно? ― поинтересовался я. ― Есть большая разница между музыкальной мастурбацией и написанием хороших песен.
― Эй! Ты когда-нибудь видел, как он поливает?
― Ингви? Да, конечно, много раз. Он ― сплошная скорость и никакой души. Его музыка очень быстро надоедает.
Демон усмехнулся, и изо рта у него вырвалась струйка дыма.
― Ни одна душа не является правильной.
― Это твоих рук дело? ― спросил я.
― Может быть.
― Ну, если это так, то я надеюсь, что ты привнесешь в нашу сделку немного таланта в написании песен, потому что я не хочу просто сидеть и играть гаммы. Я хочу писать песни.
― Будет тебе талант писать песни. А теперь подпиши уже эту штуку.
Я взял фломастер и снял с него колпачок. В контракте не было мелкого шрифта, который я мог бы пропустить.
Только прямые условия, которые я уже прочитал полдюжины раз, изложенные на простом английском языке.
― Кирк Хэмметт и способности к написанию песен. Никакого серфа, только металл, ― сказал я.
― Будешь сочинять песенки ничуть не хуже Кукловода.
Я посмотрела на лицо демона, ища подвох. Какой-нибудь признак озорства, все, что бы пахло обманом. Затем фары окрасили шторы в гостиной ярким светом.
― Черт возьми! Лиза вернулась домой раньше обычного. Ты должен исчезнуть!
― Подпиши, и я уйду.
― Обязательно подпишу. Просто приди позже, когда она ляжет спать, например.
― Подпиши его прямо сейчас, и я добавлю тебе немного волос.
― Волос?
― Да, я замучу тебе длинные патлы. Твоей жене это понравится.
― А что не так с моими волосами?
― Они слишком короткие. Не будут соответствовать твоему новому таланту.
Снаружи хлопнула дверца машины, на дорожке послышались шаги.
― Мне не нужны длинные волосы. Чувак, исчезни, сейчас же!
― Я спрячусь.
― Спрячешься? Разве ты не можешь просто исчезнуть, типа пуф, и тебя больше нет?
― Могу, конечно, но это оставляет после себя сернистую газообразную штуку... поверь мне, ты этого не захочешь. Жена начнет задавать тебе вопросы. Следующее, что ты осознаешь, ― ты в смирительной рубашке, потому что твоя жена сдаст тебя в дурдом, потому что ты ни хрена не умеешь врать. Я уже видел такое раньше.
― От тебя жутко воняет. Что мне ей сказать на это?
― Это не от меня! ― Демон уткнулся носом в свою подмышку.
― Лезь за диван.
Я подтолкнул демона в другой конец комнаты. Его кожа была холодной и похожей на глину. Он встал на четвереньки и втиснулся за диван.
― Э-э, чувак. Здесь живет кошка… Я ненавижу кошек!
― Терпи.
― У меня же аллергия!
― Заткнись!
Я сел в кресло, схватил ближайший журнал ― каталог «Фингерхут» ― и притворился, что читаю, когда вошла моя жена.
― Привет, любимый. Дженнифер звонила?
― Нет, никто не звонил.
― Она должна была сказать мне о субботе. ― Лиза сняла пальто, положила ключи на стойку и прошла в гостиную. ― Все еще в силе на эти выходные, верно? ― Она поцеловала меня в лоб. ― Выбираешь пылесос, да?
Я опустил глаза в каталог, он был открыт на рекламе разных пылесосов.
― Просто листаю. Вдруг увижу, что-нибудь интересное. О, кстати, смотри, какой без мешка есть. Купив такой, мы сэкономим на мешках потом.
― Да не, я так не думаю. ― Она села на диван, сбросила туфли. ― Что это за ужасный запах? Ты чувствуешь этот запах?
― Наверное мусор. Я чистил холодильник.
― Фу, что в нем так завонялось. Там что, курица испортилась?
― Да, извини, я забыл ее выбросить. Она пролежала весь день на кухне. Я сейчас позабочусь об этом.
Я взглянул на диван и увидел торчащую ступню демона, бледно-зеленую и мозолистую, его пальцы шевелились.
Лиза схватила коробок спичек и зажгла свечу на столике.
― Нам нужны благовония. В доме Дженнифер всегда так вкусно пахнет. Каждый раз, когда я у нее бываю, пахнет по… О! Ты играл сегодня?
Она указала на гитару.
― Решил стряхнуть с нее пыль.
― Здорово. Я думаю, тебе нужно практиковаться каждый день и тогда ты сможешь написать мне красивую песню, как «Stairway to Heaven».
Из-за дивана донесся нечестивый звук. Это не было чем-то таким, что осталось бы незамеченным. Это было громко и очевидно. И чертовски демоническим.
Я был пойман.
Лиза вскочила с дивана и проследила за моим взглядом. Потом она увидела ступню, пальцы, которые были сжаты, будто пыталась спрятаться.
― Майк? Что это, черт возьми, такое?
― Ты про что?
― Это! ― указала она.
Я больше не мог притворяться. Этот придурок выставил свою ступню прямо на открытое место. А потом он снова издал этот звук. Нам обоим нужно было кое-что объяснить.
― Чувак... она увидела тебя. ― Демон не двигался, будто не был уверен, что игра закончилась. ― Мы оба сейчас смотрим прямо на тебя, чувак. Вылезай.
Демон, извиваясь, выбрался из-за дивана, и у моей жены отвисла челюсть. Она не сказала ни слова, только смотрела.
― Извини, ― сказал он. ― Я пытался.
― Э-э-э... Лиза, это... ― Затем демон назвал имя, которое я не смог бы произнести, даже если бы попытался. ― Он... демон.
― Рад с вами познакомиться.
― Что, черт возьми, все это значит, Майк? Я не понимаю.
― Он здесь, чтобы научить меня играть на гитаре.
― Научить играть на гитаре? В нашем доме. Демон… который, кстати, воняет дерьмом!
― Это из холодильника. Майк его чистил! Он сам же сказал.
― Вообще-то, чувак. От тебя действительно воняет. А теперь, может быть, ты заткнешься и дашь мне поговорить с моей женой?
Он сидел в кресле, ссутулившись и надув губы, пока я пыталась объяснить Лизе свой план и то, что это может означать для нашего будущего.
― Значит, подписав эту бумагу, ты будешь играть как Кирк Хэтфилд, а я не получу мужа в загробной жизни?
― Хэммет. Кирк Хэмметт. И мы не знаем, существует ли действительно загробная жизнь, или какой-нибудь мир духов, или вообще хоть что-то такое.
― Майк, в нашей гостиной чертов демон, который просит твою душу.
― Я бы сказал, что это не такая уж и плохая сделка.
― Вот именно Майк... А теперь отдай мне уже свою душу, пожалуйста. Поставь автограф вот здесь. Первый из многих, которые ты дашь, я уверен в этом.
― Я не могу поверить, что ты даже рассматриваешь это, Майкл. Это просто смешно.
― Как еще я смогу научиться играть?
― О, я не знаю... Может быть, стоит прижать задницу к стулу и действительно начать практиковаться.
Я знал, что она была права. Может быть, я никогда не буду играть так, как Кирк Хэмметт, но, по крайней мере, практика приведет меня хоть к чему-то, чем я смогу гордиться. Плюс, я сохраню душу.