Он двинулся к обрыву. Сойти по крутой лесенке, состоящей из движущихся частиц, стало сущим испытанием. Но ещё большим испытанием было ступить на помост, который тоже представлял собой живое прямоугольное облако. Другие облачка в виде стола и двух скамеек парили над ним.
«Господи, мне надо накормить двух егерей — Исмаила и Юсуфа», — твердил Артур, осторожно подходя к краю помоста. Он размял хлебный мякиш, нацепил на крючки и забросил закидушку в скопление живых пузырьков, называемых «озеро». Конец натянувшейся лески он держал между большим и указательным пальцами.
Пузырьки, отрываясь от всей поверхности озера, цепочками тянулись к солнцу. Становилось жарко.
Внезапно по леске будто кто‑то постучал, потом дёрнул. Артур подсёк и поднял на помост небольшого сазана.
Так он поймал ещё двух сазанов и одного толстолобика. Всякий раз, освобождая крючок из округлого рта этих существ, Артур с особой силой испытывал чувство греха. Казалось, он выдёргивает крючок из самого себя.
Ему пришлось проделать ещё одно путешествие в дом и обратно. Принесенным ножом на краю помоста почистил, выпотрошил рыбу. Встал на колени, чтобы обмыть её в том, что когда‑то называл водой.
Какая‑то сила приподняла помост, повела в сторону. Фиолетовое свечение возникло со дна озера. С колотящимся сердцем Артур стоял на коленях, придерживая лежащих на помосте скользких рыб. Пульсирующий фиолетовый свет исходил от горных хребтов, отовсюду. За домиком, в джунглях, раздавался вой.
Помост тряхануло ещё. И ещё раз.
Когда всё утихло и он с рыбой в руках подошёл к сторожке, ящерицы на кусте тамариска уже не было.
Большую сковородку и электроплитку Артур нашёл под лежанкой Исмаила. Он поставил плитку на табурет, выдернул из розетки шнур телевизора, воткнул в неё штепсель плитки. Потом налил в сковородку хлопкового масла, нарезал на куски и подсолил рыбу.
Как гром, ударил звонок телефона. Артур снял с рычага непривычно тяжёлую трубку с деревянной ручкой.
— Товарищ Крамер! Где вы? Звоню–звоню — вас нет, Исмаила нет. Тухтаев это — заместитель директора заповедника, помните? По рации с гор спрашивает Иван Степанович, как вы? Землетрясение прошло. Живой?
— Грациас, — почему‑то опять произнесли губы. Он поправился: — Живой. Спасибо.
Сковородка постепенно накалялась. Масло шипело и пузырилось. В две смены он поджарил рыбу. В домике от чада стало нечем дышать.
Со сковородой, доверху наполненной жаревом, он вышел. Когда спускался по лесенке, краем глаза заметил в углу помоста переплетенье стволов или толстых ветвей и пожалел о том, что не увидел их раньше — мог приготовить рыбу на костре, на вольном воздухе.
Он поставил ещё горячую сковородку на стол, сел возле него на скамью спиной к обрыву. Перед его взором длинными цепочками и поодиночке продолжали взлетать мириады пузырьков. Иногда им навстречу, как искры, пролетали совсем другие. После их пролёта в глазах на долю секунды оставалась яркая зелёная вспышка.
«В конце концов, — думал Артур, — удивительно только то, что я все это вижу. Элементарный школьный курс физики, астрономии. Элементарный. Но почему обрыв дышит? Где грань между живым и мёртвым? Наука только описывает то, что есть. Не отвечает на главный вопрос — почему? До сих пор никто, ни один человек не может толком объяснить, что такое электричество. Для чего сотворены я, солнце, ящерица? Фантазия Бога, которому нечего делать? Где во всём этом Аня? Откуда раздался её голос? Почему, увидев звезды сквозь земной шар, я не увидел того, что внутри него? Запрет? Почему у девочки — сколько ей там лет? — развилась саркома? Если этот мир причинно–следственный, то должна же быть причина…»
— Эй, Артур, здравствуйте!
Он оглянулся. Да, на обрыве стояла машина, стояли люди. Но то, что было ниже, в углу помоста, заставило его сорваться, опрокинув скамейку, кинуться к лесенке.
Запнулся об одну из железных ступенек, упал. Им сверху не было видно, что происходит. Они смеялись.
А в углу помоста с поднятыми овальными головами нежилось на солнце переплетённое семейство кобр. Вовсе не стволы и ветви. Кобры подняли головы выше. Раздувались их капюшоны, часто–часто мелькали раздвоенные язычки…
Артур взлетел по лесенке на обрыв. Заорал на Исмаила:
— Какого рожна не предупредил, что здесь эти твари?! Кобры?! Разве так можно? Панически боюсь змей, понимаешь? Даже ужа, даже угря, прах тебя побери! Я здесь один, весь день. Оказывается. Среди них.
Бобо Махкамбаев, а это был он — элегантный, в белом пиджаке, белых вельветовых брюках, подошёл к самому краю обрыва, глянул вниз. Потом потянул ружье с плеча Исмаила.