Но все это относится к тем временам, когда ей бы и в голову не пришло наблюдать за обществом со стороны – когда она даже представить себе не могла, что у общества есть другая сторона. Тогда она находилась внутри, юная и веселая, завидная, титулованная невеста.
У нее было несколько дюжин друзей и сотни знакомых, предостаточно приглашений на домашние приемы и прогулки по Серпентайну. Ни один прием не считался стоящим, если его не посещала Фелисити со своими друзьями.
Она никогда не оставалась одна.
А потом… все изменилось.
Однажды мир перестал сверкать. Или, точнее, Фелисити перестала сверкать. Друзья отдалились и, что еще хуже, повернулись к ней спиной, даже не пытаясь скрыть своего презрения. Они получали удовольствие от того, что откровенно ее игнорировали. Словно раньше она не была одной из них. Словно они никогда не были друзьями.
«Пожалуй, и не были», – думала она. Как она этого не замечала? Почему не видела, что на самом деле они ее никогда не хотели?
И самый ужасный вопрос – почему они ее не хотели?
Что она такого сделала?
Да уж, глупая Фелисити.
Ответ больше не имел никакого значения – все это случилось так давно, что она сомневалась, помнит ли об этом хоть кто-то. Значение имело только то, что теперь на нее почти никто не обращает внимания, разве что посмотрят с жалостью или презрением.
В конце концов, невозможно любить старую деву меньше, чем ее любит создавший ее мир.
Фелисити, когда-то бриллиант аристократии (ладно, пусть не бриллиант, а рубин; ну, или сапфир), дочь маркиза с хорошим приданым, превратилась в настоящую старую деву с дополнением в виде будущего, полного кружевных чепцов и приглашений, присланных ей из жалости.
Если бы только она вышла замуж, говаривал Артур… то смогла бы избежать всего этого.
Если бы только она вышла замуж, говаривала ее мать… они смогли бы избежать всего этого. Потому что какой бы позорной ни была участь старой девы для нее самой, она являлась позором и для ее матери, в особенности учитывая, что мать в свое время удачно вышла замуж за маркиза.
Поэтому семейство Фэрклот делало вид, что не замечает происшедшего с Фелисити, и старалось сделать все возможное, чтобы найти для нее приличную партию.
Игнорировали они и желания самой Фелисити – те самые, о которых ее тут же спросил мужчина в темноте.
Ее желания. А она хотела ту жизнь, которую ей всегда обещали. Хотела снова стать ее частью. А если это невозможно (будем честными, она знала, что это невозможно, в конце концов, она вовсе не была дурой), то хотела чего-то большего, чем простое утешение в супружестве. В этом-то и состояла главная сложность. Она всегда хотела больше, чем могла иметь.
И в результате осталась ни с чем, верно?
Фелисити испустила совершенно неподобающий леди вздох. Сердце ее больше не колотилось. Надо полагать, это хороший знак.
– Хотелось бы знать, могу я покинуть бал так, чтобы этого никто не заметил?
Едва слова сорвались с ее губ, как массивная стеклянная дверь, ведущая в бальный зал, распахнулась, и наружу высыпало с дюжину смеющихся гостей. В руках они держали бокалы с шампанским.
Настала очередь Фелисити попятиться в тень, прижимаясь к стене. Гости, задыхаясь, в шумном возбуждении подбежали к каменной балюстраде.
Фелисити знала этих людей.
«Ну конечно же».
Аманда Фейрфакс и ее муж Мэтью, лорд Хейгин вместе с Джаредом, лордом Фолком и его младшей сестрой Наташей, и еще двое – семейная пара, молодые, блондинистые, сияющие, как новенькие игрушки. Аманда, Мэтью, Джаред и Наташа любили коллекционировать новых клевретов. В конце концов, когда-то они взяли в свою коллекцию Фелисити.
Когда-то она была пятой в их квартете. Любимой – до тех пор, пока все не кончилось.
– Отшельник он или нет, но Марвик невероятный красавчик, – сказала Аманда.
– И богач, – заметил Джаред. – Я слышал, он только на прошлой неделе закончил меблировать дом.
– Я тоже слышала, – отозвалась Аманда, едва не задыхаясь от возбуждения. – А еще я слышала, что он устраивает посиделки с дамами – завсегдатаями чайных лавок.
Мэтью застонал.
– Уж если это не делает его подозрительным, я даже не знаю, что тогда делает. Кому захочется пить чай в компании двух десятков вдовушек?
– Мужчине, которому требуется невеста, – ответил Джаред.
– Или наследник, – мечтательно произнесла Аманда.
– Кхм, жена, – поддразнил ее Мэтью, и все они засмеялись, а Фелисити на долю секунды вспомнила, как славно было принимать участие в их шутках, сплетнях и поддразниваниях. Быть частью их сверкающего мира.