- Извини, я не могу больше задерживаться. Завтра утром улетаю.
- Понимаю, тебе пора. Уже поздно, - ласково сказала она.
Она как-то ухитрялась выглядеть невинной, несмотря на все, что сейчас позволяла с собой делать! В последнем порыве Антонио поднес к губам ее руку и поцеловал.
- Береги себя, Мария, - прошептал он. - Дождись хорошего человека.
- Ладно, - улыбнулась она. Глаза ее сияли; они были незабываемо прекрасны. Он заставил себя повернуться и уйти.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Ночной кошмар с мстительным постоянством возвращался по утрам, и он в тысячный раз переживал самый черный день своей жизни - день, когда вошли карабинеры и сообщили, что произошел несчастный случай.
Антонио рыдал, катался по гостиничной кровати, не в силах справиться со спазмами в груди. Он мог только ждать, когда они пройдут.
Месяцами он сходил с ума от горя, не в состоянии смириться с тем, что Анна умерла. Что она никогда не вернется к нему, к их маленькому сынишке, в их красивую виллу в гористой, дикой Апулии, которую она так любила.
Вместе с ней ушло желание любить и быть любимым. Его больше не интересовали женщины. Он перестал видеть во сне, как Анна приходит в его постель. Он не желал любовных игр. Он больше не чувствовал себя мужчиной.
Антонио умер вместе с женой - по крайней мере духовно.
Обливаясь холодным потом, он смотрел в потолок. Боль, сдавившая грудь, не позволяла дышать.
Врач скачал, что приступы, длившиеся иногда часами, вызваны мощными спазмами мускулов, и причина - пережитый стресс. Он обещал, что со временем это пройдет. Сам Антонио считал, что боль - кара за то, что в тот день он не сел в машину вместе с Анной.
Сейчас, уставившись в потолок, он ждал, когда боль отступит. Чтобы ускорить этот процесс, он старался думать о приятном - о сыне, об оливковых рощах, которые готовятся к новому урожаю, о хорошем вине и ростбифе, пахнущем розмарином.
Ничто не помогало.
Тогда он стал думать о Марии. Закрыв глаза, Антонио вспоминал два дня, что провел с ней. В то время он заботился только о том, чтобы доставить ей удовольствие, но сейчас чувствовал, как возвращается возбуждение.
Он вспоминал, как она смеется, и тиски, сдавившие грудь, ослабли. Он полежал еще несколько минут, опасаясь, что боль вернется. Вспомнил, как Мария трепетала под его ласками, как удивленно и восторженно округлились ее глаза, когда она впервые почувствовала кульминацию.
Дышать стало легко.
Через десять минут боль окончательно прекратилась. Антонио сел в кровати и нахмурился. То, что американка обрела такую власть над ним, было и хорошо, и плохо. Хорошо - потому что излечивало боль. Плохо - потому что он распрощался с Марией навсегда.
Впервые после той громадной потери он стал самим собой: мужчиной, способным на страстную любовь - к своей стране, к урожаю, к сыну и даже к женщине.
Он радовался этому открытию и в то же время боялся его. Что, если Мария станет дорога ему? Он не переживет еще одной потери близкого человека.
Любовь - это проклятие!
Нет, то, что вспыхнуло в нем вчера, совсем не любовь, это вожделение. Он встал и пошел в ванную. Конечно же, к Марии Макферсон его влекло только вожделение.
Да, но что, если он уедет из США и никогда больше не увидит Марию? Возникнут ли такие же чувства к другой женщине? Сможет ли он хотя бы дышать без боли? Снова смеяться, улыбаться? Находить удовольствие в женском теле?
У него нет выбора, он должен возвращаться в Каровиньо. Значит, необходимо найти способ взять Марию с собой в Италию, хотя бы на время.
Мария проснулась, чувствуя себя новым человеком - женщиной. Так вот о чем весь этот шум! Секс - замечательная штука! Не смущение, не боль и не грязь. По крайней мере так это выглядело вчера. Она хихикнула и почувствовала себя чуточку порочной, когда мечтательно подумала о том, что была бы не прочь «поучиться» у него еще раз!
Но тут возникала проблема: во-первых, придется перестать врать себе самой, что она бережет себя для мужа, и во-вторых, Антонио возвращается в Италию.
Он сказал, в Каровиньо. Маленький городок где-то на юге. Она даже не догадывается где. Италия - большая страна. Единственный город, который она знала на юге, был Неаполь.
Пригорюнившись, Мария еще минут двадцать повалялась в кровати, потом решительно отбросила простыню и промаршировала в ванную. Она никому не позволит испортить ей выходные дни.
Она пойдет в магазин. Как говорит соседка Сара Брейди, а она в таких вещах разбирается, лучшее лекарство от мужчины - покупка обновки.