Микеле заснул, как только она стала тихонько напевать колыбельную. Сама она не смела сомкнуть глаза от страха.
А братья продолжали спорить.
- Отвезем их на берег и отпустим на все четыре стороны, - говорил Фредерико. - Оставить их здесь - это все равно что убить, они умрут от голода и холода.
- А если сделать по-твоему, это будет недостаточным наказанием для князя, - фыркнул Марко. - Мой план лучше. У него столько денег, что выкуп для него - небольшая потеря. А это, - он кивнул в сторону пленников, - его доконает.
У Марии забилось сердце. Значит, ей больше не суждено увидеть Антонио. Она не сможет рассказать ему, как сильно его любит, как дорог ей этот малыш, как она полюбила эту прекрасную страну.
Но горше всего Мария оплакивала судьбу Микеле. Вели бы она могла хоть что-то сделать для его спасения...
- Ты не можешь это сделать! – воскликнула она, вскинув голову. Сердце билось где-то у самого горла.
Похитители повернулись к ней.
- Что «это»? Убить вас? - Марко захохотал. - Ты не оставила нам выбора, синьорина. Ты все испортила. Не смеши меня, обещая, что не выдашь нас, если мы тебя отпустим.
- Конечно, я вас выдам, - выпалила Мария, не задумываясь. - Но ребенок! Невинный ребенок! Малыш действительно стоит гораздо больше. Если вы вернете его отцу.
В печальном взгляде Фредерико она уловила жалость и уважение. Он понял, что она умоляет сохранить жизнь ребенку.
- Она права, Марко. Оставим тут ее, заберем ребенка и получим выкуп.
- Нет! - взревел Марко с неожиданной яростью. - Одних денег мало! Для князя она ничто, простая наемная работница, а ребенок - другое дело. Если его никогда не найдут, князь будет страдать всю жизнь. Я так решил. - Он стукнул себя кулаком в грудь. - Я этого хочу!
- Но я этого не хочу! - раздался голос.
Марко круто повернулся. Мария уже увидела
Антонио Бонифаче - черный силуэт почти закрыл вход. Глаза его потемнели, рот был злобно оскален, голос звенел от ярости.
- Не подходи! - крикнул Марко. - У меня твой сын и женщина. Оба умрут, если попытаешься добраться до меня.
- Не думаю, Марко, - угрожающе сказал Антонио.
- А я думаю, - ухмыльнулся Серило и вынул из-под рубашки пистолет.
- Не надо. Марко, - взмолился Фредерико. - Ты заходишь слишком далеко. Денежки - это неплохо, но не убийство. - Он потянулся к пистолету, по Марко отдернул руку.
- Если тебе надо кого-то наказать, пусть это буду я, - прорычал Антонио и сделал шаг вперед. -Ну, убей меня. Ведь ты этого хочешь?
- Нет! - закричала Мария и прижала к себе малыша. Он проснулся и заплакал. Антонио даже не посмотрел в их сторону.
- Сейчас я отберу у тебя пистолет. Потом возьму своего ребенка и свою женщину и увезу их домой. Ты больше никому не причинишь вреда.
Марко хмуро кривил рот, как будто не понимал, что происходит.
- Дурак ты, князь. Оружие только у меня, - и он направил пистолет в грудь Антонио.
Мария взвизгнула и прижала головку ребенка к своей груди. В голове бились слова Антонио: «и свою женщину... свою женщину...» Поздно, сказал внутренний голос. Слишком поздно!
Внезапно одно событие начало сменяться другим с невероятной быстротой.
Фредерико с криком кинулся на брата и отвел ствол пистолета. Раздался выстрел, Антонио прыгнул на Марко и повалил его на пол. Из-за спины Марии в пещеру с криком ворвались люди в форме.
Через секунду все было кончено.
Полицейские пробрались в пещеру через другой вход; они скрутили Марко и его брата и препроводили обоих вниз, где их ждали машины с мигалками.
Антонио взял на руки Микеле и прижал к груди Марию. Он целовал ее в макушку и непрерывно шептал: «Спасибо, спасибо, спасибо, ты нашла моего сына, Мария».
Она заливалась слезами, безуспешно стараясь остановиться и не в силах вымолвить слово.
- Ты как? Не ранена?
- Нет. Микеле тоже в порядке, я проверила. Уж он доставил им хлопот!
Антонио неопределенно улыбнулся и поцеловал ее в лоб.
- А как вы нас нашли?
- Увидели на дороге «феррари». Из пещеры доносились голоса. А теперь едем домой!
Она, смахнув слезы, посмотрела на него.
- Еще одна вещь.
-Да?
- Что значит «твоя женщина»? - Она прикусила губу.
Антонио вытаращил глаза.
- Это потребует объяснений.
Но поговорить им удалось только через два дня. Все это время в воротах дома толпилась пресса, звонил телефон. Братьев Серило отправили в тюрьму в Бриндизи.
Вдобавок Антонио зачем-то ездил в Рим и в Неаполь - он сказал, что поездки связаны с оливковыми рощами и что это очень важно.
Пока его не было, Мария проводила время с Микеле и Женеврой. Мать Антонио в первый день пригласила се к себе на обед, во второй - на ланч и была необыкновенно любезна. Она напрямую не благодарила Марию за участие в спасении внука, но было понятно, что теперь отношения между двумя женщинами станут совсем другими, а большей благодарности Марии и не требовалось.