- Димочка, - осторожно начала я, присаживаясь рядом, - скажи мне, пожалуйста, зачем ты притащил к нам все свое снаряжение?
- Не обращай внимания, - махнул рукой Димка. - Знаешь, почему на этот буфет пока никто не польстился?
- Почему? - тускло спросила я.
- Ну, - заулыбался Димка, отваливаясь из-за стола, - во-первых, он страшный. Как паровоз. А во-вторых, он находится на третьем этаже дома.
- Ну и что? - почему-то мне совсем не нравился тон Димки.
- Да ничего, просто лестница там сохранилась только до второго этажа.
- И что ты предлагаешь? - побледнела я.
- Мы с Пашкой залезаем туда с крыши и спускаем этот буфет на тросах.
- Ты хочешь оставить меня молодой вдовой? - бесцветным голосом поинтересовалась я.
- А ты в это время стоишь под окнами и руководишь процессом, - не обращая на меня внимания, продолжал Димка.
- Пашку я тебе не доверю… Я ЧТО? - до меня вдруг дошел смысл Димкиных слов, - Я делаю что? Ты сошел с ума!
- Поздно, - заявил страшным голосом Димка, - как, ты думаешь, мы попали в ту квартиру, чтобы осмотреть буфет?
- Как? - обреченно спросила я.
- На этих тросах и попали, - радостно заявил Пашка, впрыгивая на кухню в одном ботинке, - хватит его прикармливать, а то он приживется и будет спать на кухонном диване.
- Вот еще, - надулся Димка, - ноги моей тут не будет, особенно, если вы буфет этот здесь поставите. Или я, или буфет!
- Ну что ж, - грустно пожала я плечами, засовывая ногу в сапог, - принципы мы уважаем. Слава богу, одним едоком меньше - а то вечно ты как только появишься - сожрешь все вплоть до обойного клея…
- Твоя жена - язва желудка, - поделился с Пашкой Димка.
- И еще какая, - покивала я.
- Уйду, - с тихим достоинством сообщил нам Димка, - и не вернусь, а буфет ваш мерзкий пусть Пушкин тащит.
- Ну и уходи, - отмахнулась я от Димки, - и веревки свои забери. А мы с Пашкой придем, чайку поставим, доедим весь паштет, и кексик секретный из неприкосновенного запаса. С цукатами.
- С цукатами? - грустно спросил Димка. Его душу разрывала внутренняя борьба.
- Апельсиновыми, - покивал Пашка, натянул куртку и одним рывком застегнул молнию, - только ты позабудь о нем навсегда.
- С чего это? - оскорбился вдруг Димка, запрыгивая в свои ботинки.
- Буфет тебе наш не нравится, - начала перечислять я, - ты вон его даже нести не хочешь.
- Кто сказал, что не хочу? - возмутился Димка, подхватывая свою громадную сумку, - это вы непонятно чего копаетесь…
Так мы и отправились за этим буфетом: вывалились в сплошную пелену снега пополам с мутными огнями фонарей и почесали к дому на снос.
Этот дом был в аварийном состоянии, сколько я себя помню. Детьми мы обожали лазить туда, замирая от сладкого ужаса, переполнявшего нас, когда мы обнаруживали там старый докторский халат, потрепанные учебники или спинку от пионерской койки. Тогда нам казалось, что все в этом доме дышало тайной, отголосками страшных событий, которые происходили там когда-то. Ну, про эти события мы почти ничего не знали, но самозабвенно выдумывали их.
На самом же деле дом этот когда-то вмещал в своих стенах какое-то административное учреждение местного масштаба. Москва росла, поглощая подмосковные села, и к шестидесятым годам здание опустело, оказавшись на отшибе одного из новых районов. И без того ветхое, оно переходило от одной общественной организации к другой, денег на капитальный ремонт ни у кого не было, штукатурка осыпалась, многолетний слой краски тоже, канализация вела себя непредсказуемо, а потому это здание, теряясь в кронах высоких деревьев, просто ветшало. Годах в девяностых в нем попробовали возобновить какую-то деятельность, но оказалось, что находиться в этом доме стало опасно. На здание окончательно махнули рукой. Совсем недавно землю, где находилась уродливая громадина, купил какой-то концерн и ветерана определили под снос - обнесли заборчиком и снова забыли. Откуда там взялся буфет, кстати, было совершенно непонятно.
- Кстати, откуда там буфет? - озвучила я свою мысль, отплевываясь от снега.
- От верблюда! - ответил мне Димка, и я решила не разговаривать со средневековым мракобесом. И с подругами своими больше его не знакомить. Так вот.
В полном молчании мы добрались до места, пролезли сквозь дыру в заборе и подошли к темному и заброшенному дому. Выглядел он по меньшей мере зловеще. По спине побежал неприятный холодок - в сочетании с метелью получилось противно.
- Ребят, - тихо проговорила я, - может, ну его на фиг, этот буфет, а?
- Да ты что? - возмутился Пашка, - мы, рискуя жизнями, ищем эту штуку, а ты предлагаешь нам все бросить, именно в тот момент, когда Димка установил на крыше крепления и мы готовы к подвигу?
- Мальчики, - проныла я, - тут очень темно, холодно и скользко, я боюсь, что вы упадете.
Димка только хмыкнул, достал из кармана диких размеров фонарь и щелкнул кнопкой. Метельный полумрак пронизал луч яркого света.
- Стой здесь, - Димка поболтал своим лучом в метельной тьме, - буфет появится из того окна.
- Дурой надо быть, чтобы этого не заметить, - буркнула я, но настоящие мужчины уже не слушали меня.
Они примерились к пожарной лестнице, бросили друг на друга многозначительные взгляды, как космонавты перед полетом на Луну, мол, брат, если тебе суждено погибнуть, то знай, что я всегда буду помнить тебя, и полезли вверх. Пятно света от Димкиного фонаря металось во все стороны, вьюга завывала, а они упорно ползли.
Я зажала рот рукой. Никогда не думала, что мой муж настолько безумен. Вы знакомы с программистом в здравом уме, который поползет зимой в девять вечера на крышу аварийного дома, чтобы потом по стене залезть в окно третьего этажа и спустить из него вниз на тросах какой-то сомнительный буфет? Нет? Тогда вам выпала редкая возможность. Познакомьтесь, это мой муж. Да, воистину я - счастливейшая из женщин. Так и представляю себя в кругу своих подруг.