Ещё изобрёл Сергей плоскостную оптику. Обработав соответствующим образом кусок оконного стекла, он придал ему свойства линзы с гигантским увеличением. Вставив такое стекло в окно своей комнаты, он мог наблюдать марсианские каналы, лунные кратеры, венерианские бури. Когда Тамара слишком уж допекала его, он смотрел на дальние миры и утешался.
Но практической выгоды от всех этих изобретений не было. Вот только на спичках получалась экономия. Дело в том, что Сергей открыл способ превращать воду в бензин. А так как он много курил, то, приобретя зажигалку, стал заправлять её своим бензином. В общем-то, жизнь его текла не очень радостно. И от Тамары радости было мало, да и от сына Альфреда тоже.
Когда Альфред приезжал в Ленинград, он беседовал главным образом с Тамарой.
— Ну как живёшь? — спрашивал он её.
— Уж какая у меня жизнь… — отвечала Тамара. — Единственная радость у меня — искусство. Вот погляди, какого оленя вышиваю.
— Олень что надо! — восклицал Альфред. — Как живой! И рога здоровенные. Мне бы такие рога — далеко пошёл бы.
— А вот отец твой не понимает искусства. Ему бы лишь изобретать. Мало от него толку.
— Зато непьющий, это ценить надо, — бодро утешал её сын. — В жизни он, конечно, плохо продвигается, да, может, ещё за ум возьмётся.
Как посмотришь на других, что в гостинице останавливаются, — обида за отца берет. Тот — главснабженец, тот — иностранец, тот — научный работник. Недавно доцент один в «люксе» жил — этот автобиографию Пушкина написал. Дачу имеет, машину.
— Где уж мне с таким мужем о дачах мечтать, — уныло тянула Тамара. — Надоело мне с ним! Разводиться хочу.
— А на прицепе есть кто?
— Есть тут один отставной директор. Холостой. И искусство ценит. Я ему лебедя вышитого подарила — как ребёнок обрадовался. С таким не пропадёшь.
— А он директором чего был? Не гостиницы?
— Он был директором кладбища. Человек серьёзный, чуткий.
— Должность обязывает, — соглашался сын.
4
Однажды в июне Сергей Кладезев весь вечер проработал на своём потолке над одним новым изобретением. Он не замечал, как шло время, и когда глянул на часы, то увидел, что уже очень поздно. Тогда он лёг спать, но перед сном забыл завести будильник и на следующее утро проспал на работу. И он решил не идти в этот день в Трансэнергоучет. Это был его первый и последний прогул.
— Доведёт тебя до ручки твоё изобретательство! — сказала ему Тамара. — Хоть бы для дела прогулял, а то так просто! Умные люди деньги прирабатывают, клубнику разводят, а от тебя пользы — что от козла молока. — Не огорчайся, Тамара, все будет хорошо, — мягко сказал Сергей. — Вот отпуск скоро, по Волге поедем путешествовать.
— Нужны мне твои грошовые путешествия! — крикнула Тамара. — Ты бы лучше за спину свою попутешествовал, послушал бы, что люди о тебе за твоей спиной говорят! Ведь все, наверно, дураком набитым тебя считают, смеются над тобой.
И она сердито сняла со стены коврик с изображением кошки и ушла куда-то.
А Сергей остался в комнате и призадумался.
Он долго думал, а потом решил отправиться в путешествие за свою спину, как посоветовала ему жена.
У него давно уже был изобретён Агрегат Незримого Присутствия — АНЕЗП. Радиус действия АНЕЗПа был всего тридцать пять километров, дальше он не брал. Сергей не пользовался этим АНЕЗПом для наблюдения жизни города, считая неэтичным заглядывать в чужие квартиры, в чужую жизнь. Но иногда он настраивался на ближайшие пригородные леса и смотрел, как птицы вьют гнезда, и слушал их пение.
А теперь он решил использовать действие АНЕЗПа в зоне города. Он включил питание, затем легонько, на одно деление, повернул ручку настройки близости, а антенну-искатель направил в сторону кухни той коммунальной квартиры, в которой жил. Две женщины-соседки стояли возле газовой плиты и вели беседу о разных посторонних вещах. Затем одна из них сказала:
— А Тамара-то опять к директору пошла. Стыдобушки нет!
— Жаль мне Сергея Владимировича! — сказала вторая. — Такой хороший человек, и из-за жены пропадает. Он-то ведь умница.
— Согласна с вами, — сказала вторая. — Он человек очень, видать, умный и хороший. Только не везёт ему в жизни.
Сергей отключился от кухни и направил антенну на Трансэнергоучет. Он долго попадал в чужие квартиры, в конторы, в магазины, но наконец нашёл-таки своё учреждение. На экране возникла комната, где он обычно работал. Товарищи по работе пили в это время чай и ели бутерброды — шёл обеденный перерыв.
— Не стряслось ли чего с нашим Сергеем Владимировичем? — сказал один из сослуживцев. — Такой порядочный и аккуратный человек — и вдруг прогулял! Наверно, он заболел. И телефона у него на квартире нет, нельзя узнать, что случилось.
— Без него пусто как-то у нас, — сказал второй. — Хороший он человек, ничего не скажешь.
— Очень хороший человек, — согласился третий. — Вот только жена ему плохая досталась. Типичная мещанка. Из-за неё он света не видит.
Сергей выключил АНЕЗП и призадумался. Он снова вспомнил Люсю, и ему очень захотелось увидеть её хоть на миг.
И тогда он снова включил агрегат и стал искать Люсину комнату на шестом этаже дома на Одиннадцатой линии Васильевского острова. «Но, может быть, она там и не живёт теперь? — размышлял он. — Может быть, она давно вышла замуж и переехала? Или, может быть, просто обменялась?»
На экране возникали чужие комнаты, незнакомые люди, вырванные из пространства куски чужой жизни… Но вот он отыскал жилище Люси. Её в комнате не было, но это была именно её комната. Вещи были прежние, и та же картина висела на стене. А на столике стояла пишущая машинка. Сергей успокоился. Просто Люся сейчас на работе, догадался он.
Тогда он стал настраивать АНЕЗП на дом Светланы: интересно, как она живёт? Её он отыскал довольно быстро. В квартире было много новых вещей, а сама Светлана постарела, и лёгкое её имя теперь не шло к ней. Но вид у неё был бодрый, довольный.
Вдруг раздался звонок, и Светлана пошла открывать дверь.
— Здравствуй, Люсенька! Давно ты не заходила! — воскликнула Светлана.
— На минутку забежала проведать — у меня сейчас обеденный перерыв, — сказала Люся, и Сергей увидел её. Она тоже не помолодела за эти годы, но была по-прежнему мила и хороша собой.
Подруги прошли в комнату и стали говорить о том, о сём.
— А замуж ты так и не собираешься? — спросила вдруг Светлана. — Ведь ты ещё можешь найти неплохого, пожилого мужа.
— Нет, я никого не ищу, — грустно ответила Люся. — Ведь тот, кто мне нравится, давно женат.
— Это ты все об этом Сергее? — молвила Светлана. — И чего ты в нем нашла! Ведь в нем нет ничего необыкновенного. Такой пороху не выдумает… Правда, парень он был не вредный. Коньки водяные, помню, мне подарил. Мы на этих коньках с ним по озеру гоняли. На берегу соловьи свищут, на дачах люди все дрыхнут, а мы прямо по воде мчимся, класс показываем.
— Я и не знала, что он такие коньки придумал, — задумчиво сказала Люся. — А сейчас они у тебя?
— Нет, что ты! Мой Петя давно их в утиль сдал. Он сказал, что ерунда все это. Петя ведь настоящий изобретатель, он в таких делах разбирается.
— А у Пети дела хорошо идут? — спросила Люся.
— Дела что надо. Он недавно сконструировал МУКУ-1. Это светлое дерзание технической мысли.
— А что это за МУКА?
— Это Механический Универсальный Консервооткрывающий Агрегат — вот это что! Теперь домашние хозяйки и холостяки будут избавлены от возни с открыванием консервов.
— У тебя нет этого агрегата? — спросила Люся. — Интересно бы посмотреть.
— У меня его нет и не будет. Он ведь должен весить пять тонн, под него нужен бетонный фундамент. И стоить он будет четыреста тысяч новыми.
— Какая же хозяйка сможет купить эту МУКУ? — удивилась Люся.
— Господи, какая же ты непонятливая! — воскликнула Светлана. — Каждой хозяйке и не надо покупать этот агрегат. Его одного на весь город хватит. Он будет установлен где-нибудь в центре города, скажем на Невском. И там будет оборудован ЕГКОЦ — Единый Городской Консервооткрывательный Центр. Это очень удобно. Вот, скажем, пришли к тебе гости, надо для них шпроты открыть. Не надо ни консервного ножа, ни физических усилий. Ты просто берёшь свою консервную банку, быстренько выходишь на улицу, едешь в ЕГКОЦ. Там сдаёшь банку приёмщице, платишь пять копеек новыми и получаешь квитанцию. Приёмщица наклеивает на банку ярлычок и ставит её на конвейер. А ты идёшь себе в зал ожидания, садишься в кресло и смотришь короткометражный фильм на консервную тему. Вскоре тебя вызывают к окошечку, ты предъявляешь квитанцию, получаешь открытую банку и спокойно едешь домой на Васильевский. Удобно, правда?