Ривейро был искренне поражен. Да у этого малого все просчитано. Вот только сегодняшняя находка явно не укладывалась в расчеты.
– Итак, вы живете в хижине? – уточнил он, словно не мог поверить в такое.
Очередная усталая улыбка.
– Хижина? Ну, в этой хижине два этажа. С этой стороны это непонятно, но дом стоит на склоне, и на другую сторону выходят два этажа. Внутри прекрасно все оборудовано, в скандинавском стиле, как из буклета “ИКЕА”. Хотите взглянуть?
Ривейро принял бы приглашение, если бы в этот момент к воротам не подъехали три машины. Он издалека увидел, что в одной сидит добродушный толстяк судья Хорхе Талавера и судмедэксперт Клара Мухика, с пшенично-золотыми волосами, такая крошечная и тоненькая, что казалось, ее унесет легкий порыв ветра. Во второй машине прибыл судебный секретарь, который всегда держался отстраненно. Его задачей было проследить за работой судмедэкспертов и транспортировкой останков. В третьей же машине приехали криминалисты из лаборатории Сантандера. Сержант отправился им навстречу, знаком показав капралу Масе, чтобы тот держался поближе к хозяину дома.
Развернулось сложное и кропотливое действо: эксперты фотографировали, снимали видео, фиксировали отпечатки пальцев, брали пробы, проводили первичный осмотр останков. Ривейро ни на шаг не отходил от судмедэксперта – он хотел узнать хотя бы примерный возраст костей. Сержанта не покидало странное, но очень возбуждающее чувство, что эти останки хранят зловещую и давнюю тайну, что меж окаменевшими тряпками прячется какая-то сложная история.
Дневник (1)
На тот случай, если со временем утихнут отголоски прошлого, погаснет его свет и рассеются воспоминания о лицах людей, подаривших нам жизнь, должно сохраниться письменное свидетельство всего, что случилось. Свидетельство того, что продолжает происходить, – до меня долетела весть, что на вилле “Марина” обнаружили маленький скелет. Из моей памяти почти выветрилось, что он покоился там с миром. Но у любой истории есть начало. Я помогу тебе погрузиться в прошлое, чтобы увидеть, как проступила Сущность. Чтобы понять ее, тебе придется отправиться в прошлое вместе со мной.
Ты чувствуешь это? Этот запах селитры и эту беспечную людскую радость? Мы вернулись в лето 1936 года.
Волны нескончаемой чередой накатывают на красивый пляж в северной части Испании, прежде эта территория называлась провинцией Сантандер. Солнце ласкает крупный песок, на котором весело играют дети.
Ракушечный пляж приморского городка Суансес по-матерински тепло принимает семьи. Прячет их от могучих волн Кантабрийского моря в объятиях бухты, окруженной скалами, оберегает от бушующей стихии, атакующей другой, открытый берег, куда более суровый и дикий, прозванный Пляжем безумцев. Макушку выступающего в море полуострова венчает мыс Торко, с которого старый маяк в темноте подмигивает берегу, шлет световые свои поцелуи.
С высоты мыса видно, что Суансес состоит из двух частей. На склоне плато, спускающегося к побережью, небольшой городок, с мэрией, и рыночной площадью, и полицейским участком. Но ниже, за портом, там, где заканчивается протяженный Ракушечный пляж, у речного устья прячутся крошечные, уютные пляжи и бурлит иная, отпускная сезонная жизнь, выплескивается из новеньких отелей и летних домиков, окруживших пристань и рыбацкие лодки.
Суансес… Мысленно я могу нарисовать эту землю даже с закрытыми глазами. На севере – Кантабрийское море; на юге, вверх по реке, – городок Торрелавега; на востоке – старинная деревня Миенго; на западе – прекрасный Сантильяна-дель-Мар. Кантабрийское море омывает россыпь рыбацких деревушек: Инохедо, Кортигера, Онгайо, Пуэнте Авиос и Тагле. О каждой из них сложено немало легенд.
Вновь обратим свой взор к деткам, что играют на теплом песке, к плавным дюнам, подернутым зелеными брызгами травы, сбегающим на золотой берег.
Ты узнаешь эту девочку по ее движениям, по выражению глаз. Ей почти восемь; она такая тщедушная, такая маленькая, такая хрупкая. У нее длинные и волнистые каштановые волосы. Ее повсюду сопровождают взгляды, словно за ней тянется невидимый шлейф. И не скажешь, что она писаная красавица, но перед этой улыбкой, перед этими глазами не устоять.
Ее зовут Хана. Имя это никогда не забудешь.
Она застенчива. Она играет с братьями и сестрой, сражается с волнами, а блики солнца играют на ее коже. Она грациозна от природы, в ней пока еще спит та красота, которой все будут любоваться, и никто не ведает, что таится в этих больших зеленых глазах.
Это особый день, выходной, – подарок их отца. Тот почти час греб к Ракушечному пляжу по реке Сан-Мартин-де-ла-Арена, к которой несут свои воды речки Саха и Бесайя. Через несколько часов им придется вернуться в Инохедо, к тяжкому труду, из которого состоит каждый день крестьянина и рабочего.