Безобразный телохранитель Брон’н стоял у закрытой двери, выставив перед собой клинок. Но он как-то неестественно отклонился в сторону, вцепившись в оружие, как старый человек хватается за единственную опору – посох, так, словно была обрезана струна его собственной жизни. Кошачьи глаза Брон’на обвиняющее глядели на Джора’ха. Телохранитель напряженно оскалился.
– Что случилось? Где мой отец?
– Он приказал мне стоять здесь и ждать вас, – прорычал Брон’н. – Он сказал мне никого не впускать в комнату – никого, кроме вас. Он знал, что вы придете.
Джора’х с недоверием взглянул на стража.
– Он сделал это по собственной воле? Ты знал, что он задумал, и ты не остановил его…
– Я служу Мудрецу-Императору, – безапелляционно отрезал Брон’н. – Я не задаю вопросов, а лишь подчиняюсь приказу.
Джора’х ворвался в покои и увидел бледное, оплывшее как свеча, тело отца в хрустальном кресле. После смерти Цирок’х стал похож на посеревшего слизняка, он как будто сдулся. Очевидно, Мудрец-Император тратил огромное количество энергии на то, чтобы просто держать себя собранным до конца. Но теперь его плоть уступила неумолимой силе тяготения.
Джора’х схватил бессильную руку, словно еще могла остаться какая-то надежда, но он чувствовал по отзвукам отступающего тизма, что отец мертв. Мудрец-Император пал, вернулся к Светлому Источнику.
Джора’х подобрал пустой пузырек, разглядел внутри маленькую каплю ядовитого голубого зелья.
– Но почему? – вопрошал он безжизненное тело. – Почему ты сделал это, отец?! Мне нужна твоя воля! Мне нужно твое руководство! Как я теперь поведу наш народ?! Я не готов к этому!
Внезапно Джора’х все понял и схватился за край хрустального кресла, чтобы не упасть. Этот отчаянный план отец осуществил из-за него.
Когда все струны тизма перейдут к нему, Джора’х удержит его переплетение сам и соединится с потоком священного света из высшего плана, тогда он поймет гораздо больше, чем Мудрец-Император мог научить его.
– Ты должен был удержать его от этого шага, Брон’н. – Джора’х оглянулся через плечо на телохранителя, стоявшего у двери с бессильно опущенными руками.
– Я служу Мудрецу-Императору, – повторил он, как заклинание.
– Я теперь Мудрец-Император!
– Еще нет. Пока вы не прошли церемонию и не контролируете тизм. До этого у нас нет Мудреца-Императора.
Ошеломленный, на время потерявший рассудок Джора’х начал понимать, что все теперь изменилось, осознавать, что ему предстоит пройти. Пока у его народа не будет Мудреца-Императора, пока тизм остается разъединенным, илдиранская раса останется разобщенной и неприкаянной… и чем дальше, тем хуже. Как народ, илдиране будут испытывать потрясающий физиологический ущерб – и, возможно, даже более того, – они могут все сойти с ума.
У него нет иного выбора, кроме как взять бразды правления в свои руки как можно скорее, хотя понадобится несколько дней, чтобы собрать всех наместников сюда, в Миджистру. И все-таки Джора’х сделает это.
Джора’х повернулся к хрустальному креслу и схватил рукав, свисавший с руки трупа. Цирок’х знал, что умирает, но это внезапное решение, вынуждающее Первого Наследника взойти на престол – это было слишком.
Но грудь ему сдавила сильнейшая боль, и силы покинули Джора’ха: понял он, что своим упорством и непослушанием, неколебимым намерением спасти Ниру, несмотря на требование отца, сам привел Мудреца-Императора к этому страшному поступку.
Теперь Джора’х не мог отправиться на помощь любимой.
Он должен остаться и приложить все силы, чтобы Империя ни развалилась на части.
Пока Первый Наследник горевал над телом великого правителя, в коридоре стоял суровый сосредоточенный Брон’н и думал.
Он следовал приказам, повинуясь своему долгу… но Брон’н чувствовал себя отчасти виноватым в смерти хозяина. Он вытянул вперед руки, повернул изогнутый меч лезвием к себе и направил острие прямо в грудь. И, тщательно нацелив его в зазор между пластинами нагрудника, надавил на рукоять. Острие пронзило доспехи и разрезало плоть, хлынула кровь и острая боль охватила Брон’на.
Значит, он все сделал правильно.
Повернувшись лицом к стене, Брон’н наколол себя на лезвие в отчаянном, по-звериному могучем рывке. Кровь пошла горлом, он кашлял и рычал, отплевываясь и все давил, давил, пока клинок не пронзил сердце. Тело забилось как мотылек, мучимое бессмысленной жаждой жизни. Но кровавое острие уже пробивалось сквозь плоть страшным побегом; Брон’н вскрикнул и оплыл по стене, оставляя на ней багровый след – как росчерк под признанием собственного бессилия.
Услышав звук падающего тела, Джора’х выскочил из покоев отца. Жуткая картина заставила его смертно побледнеть, и Первый Наследник в исступленной молитве обратил глаза к сияющим в небе солнцам. Но он почти не видел перед собой света, не ощущал тепла.
119. АДАР КОРИ’НХ
Полная когорта боевых лайнеров Солнечного Флота Империи оставила за спиной тлеющие развалины необитаемой планеты Дуларикс. Семь манипул, триста сорок три корабля под командованием адара – и все-таки еще одно поражение.
Все растения на Дуларикс были переломаны и заморожены, из земли будто выпита вся жизнь. Горы расколоты на части, почва выжжена, и не было надежды, что она сможет когда-то возродиться.
Если верить записям старых исследований, Дуларикс был прелестным диким местечком с древними лесами. Илдиране так и не озаботились занять планету, а люди эту красоту еще не успели открыть. Тем не менее, гидроги ударили по планете, уничтожая все.
Не было никаких причин для нападения. Отряд илдиранских кораблей как раз патрулировал систему, и илдиране заметили боевые шары гидрогов, возвращавшиеся, так сказать, «со стрельбища», где мишенью послужил Дуларикс. Кори’нх с видимым спокойствием осмотрел картину выжженного мира.
– Кто этих гидрогов разберет, адар! – сказал тал Зан’нх, стоя с Кори’нхом в командной рубке флагмана. – Мы обязаны доложить об этом на Илдиру. Возможно, через тизм мой дедушка поймет действия врага.
Солнечный Адмирал молчал. Он был связан по рукам и ногам приказом Мудреца-Императора и вынужден был отказаться от преследования противника. Кори’нх в гневе стиснул перила ограждения.
– Нам приказано только наблюдать… и затем возвращаться, не принимая боя, – слова эти показались адару пресными, бессмысленными.
– Мы знаем, что у Солнечного Флота нет оружия, эффективного против гидрогов, – недоуменно посмотрел на него Зан’нх. – Что хорошего в том, чтобы перейти в наступление и погибнуть?
– Мы достигли некоторого успеха на Кронхе-3, – пояснил адар, глядя на талантливого протеже.
– Но… нас там разбили в пух и прах.
– Это вопрос времени, тал. Не забывай, мы тоже их немного покусали – при том, что не были готовы для битвы. Кул Аро’нх все-таки разрушил один боевой шар и повредил два других.
Все члены его экипажа наверняка чувствовали недовольство адара, хотя и верили, что гнев его направлен на гидрогов. Со вздохом Кори’нх приказал когорте уходить из системы. Взревели двигатели и гигантские боевые корабли мгновенно перешли на ошеломляющую скорость в пустой межзвездной бездне, направляясь к следующему пункту назначения…
А потом на далекой Илдире умер Мудрец-Император.
Каждый на борту сотен кораблей почувствовал это – от адара Кори’нха и тала Зан’нха до самых низших ремонтных рабочих и матросов палубной команды. Внезапная пустота разорвала тизм, по ней словно ударили гигантским кулаком, оборвались яркие нити душ, все илдиране будто разом ослепли и перестали видеть Светлый Источник. Словно брошенные в мрачную бездну, летели они поодиночке, не надеясь когда-нибудь вернуться.
Кори’нх покачнулся, вовремя ухватившись за перила платформы, его взор затмевала боль ужасной утраты. Зан’нх издал отчаянный крик. Члены экипажа боевого лайнера схватились за головы, зажмурились и завыли вразнобой.