Страшную, смертельную ошибку. Любая собака знает, что на свете нет никого опаснее Матери-Косматой, охраняющей своих малышей. «Как я могла это проглядеть? Гроза, какая же ты глупая собака! Собака-Лес, сжалься! Спаси мою глупую шкуру…»
— Гроза! Беги!
Панический вопль Микки, донёсшийся с вершины оврага, наконец-то вывел её из оцепенения. Кое-как вскочив на лапы, Гроза повернулась и бросилась наутёк как раз в тот миг, когда гигантские когти Матери-Косматой со свистом пронзили воздух в том месте, где только что была её голова. Грозу обдало дуновением ветра, обожгло морозным холодом, и она помчалась так, как не мчалась никогда в жизни.
Внутри у неё всё настолько окаменело от страха, что она не замечала, как оступается, скользит, падает. Земля содрогалась от топота тяжёлых лап, нёсшихся сзади. Мать-Косматая оказалась на удивление проворной для такого огромного и неуклюжего с виду создания. Хриплое дыхание обжигало горло Грозы, её лёгкие разрывались от напряжения и страха.
Впереди неё мелькали хвосты и лапы удирающих охотников. Шёпот попытался обернуться на бегу, чтобы подбодрить Грозу, но Микки свирепо куснул его в спину, подгоняя вперёд. «Правильно! — пронеслось в голове у Грозы. — Мало нам беды, не хватало только глупых выходок Шёпота!»
Микки мчался в сторону мёртвого леса, и Гроза содрогнулась от нового страха. «Неужели он ведёт нас прямо туда? Но мы же не сможем спрятаться от Матери-Косматой среди голых неживых стволов!» Однако, не добежав до леса, Микки свернул в сторону и припустил к редкой рощице берёз и рябин. Времени на раздумья не оставалось, собаки ринулись туда и заметались среди тонких стволов, пытаясь запутать след и оторваться от Косматой, но она и не думала отставать. Оглашая лес свирепым рычанием, разъярённая Мать-Косматая мчалась за собаками, и Гроза быстро поняла, что здесь им не спастись. Редкие деревья не давали никакого укрытия.
Она бежала из последних сил, чувствуя, что вот-вот задохнётся. Как же Шёпот мог поспевать за всеми? Словно в ответ на её немой вопрос, впереди раздался истошный лай Шёпота.
— Дальше нельзя бежать! Микки, ты ведёшь Косматую прямо в наш лагерь! Поворачивай назад!
Собаки развернулись, метнулись в сторону и снова побежали, но чёрная огромная Косматая всё так же стремительно мчалась за ними. Казалось, она совсем не чувствовала усталости. «Она нас догонит!» — с ужасом поняла Гроза.
Она совсем выбилась из сил. Перед глазами у неё всё плыло от изнеможения, однако каким-то чудом она разглядела тёмно-зелёную полосу зарослей, выросших на краю долины. Почувствовав прилив сил, Гроза хрипло залаяла, предупреждая остальных, и побежала вперёд. Остальные последовали за ней и припустили в сторону кустов. Гроза неслась, не чуя под собой лап, не сводя горящих глаз с тёмно-зелёных листьев и ярких розовых цветов.
Только бы успеть…
— Лезьте под кусты! — прохрипела она, останавливаясь.
Микки и Лесник, не раздумывая, полезли под кривые колючие ветки, а отставший Шёпот из последних сил поспешил за ними, но опоздал. Обернувшись, Гроза увидела белки его закатившихся от ужаса глаз и гигантскую Косматую, с рёвом выросшую за его спиной. Шёпот оступился и едва не упал, но Гроза в два прыжка очутилась рядом с ним, схватила за шкирку и потащила под куст. Страшные смертоносные когти сверкнули в двух шерстинках от её бока, но Гроза уже вползла под ближайшие ветки и стала рывками продираться глубже, упираясь в землю когтями передних лап.
Шипы глубоко впивались в её шкуру, хлестали по глазам, но она ничего не замечала. Хриплое дыхание опаляло её горло, бока тяжело вздымались, кровь стучала в висках. Вперёд. Глубже, ещё глубже. Впереди, в зелёном сумраке виднелись фигуры остальных — пёстрая бурая шкура Лесника, серая шерсть Шёпота и чёрно-белые лохматые бока Микки. Они все прижимались к земле и смотрели на Грозу белыми расширенными глазами.
— Она знает, что мы здесь! — Лесник повернул голову на звук ломаемых веток и затрясся всем телом.
— Она сюда не полезет, — прохрипела Гроза. — Я надеюсь.
— Я тоже надеюсь, что колючки её отпугнут, — отозвался Микки. Его морда была вся в крови от царапин, но он как будто ничего не замечал.
Сзади громко хрустнула ветка, листья дождём посыпались на собак. Они все инстинктивно прижались друг к другу.
— Она идёт! — завыл Шёпот. — Она идёт!
Гроза распласталась на земле, чувствуя, как топот тяжёлых лап дрожью отзывается в её животе. Оглушительный рёв заставил её крепко зажмурить глаза. Снова затрещали ветки, потом послышалось утробное сопение огромного зверя.