– Хэйар. Твой выход. – глянув на меня, скомандовал этот… безумец.
– А не проще дать вашим магам поработать? – огрызнулся я, не понимая что происходит, и когда этот с виду адекватный человек успел умом двинуться.
– Не проще! Два Огневика, и оба адепты пути разрушения! Как думаешь, что будет с солдатами!? – саркастично вопросил капитан. Но дальше объяснять не требовалось, я и так все прекрасно понял. Потому‑что слышал о разделении на пути среди магов Огня, и прекрасно понимал кто такие адепты разрушения. Эти два отморозка здесь зажарят все что можно зажарить! Просто потому что они, эти маги, попросту не умеют точечно бить!
– Хэйар. Вперед. Ребята если что поддержат щит. – ободряюще молвил капитан, хотя по его доброму и ласковому взгляду я понял, еще секунда промедления, и я пойду ВРУКОПАШНУЮ сражаться со скрытами.
Ведомый инстинктом самосохранения, я начал проталкиваться из строя – наружу. Заметивший мои движения Ратибор не только не остановил меня, но напротив – помог! Похоже, с капитаном он согласен. Так что в первом ряду, под защитой щита одного из воинов, я оказался очень быстро. Вот только теперь, когда артефакты не мешали мне смотреть, я увидел что… почти две пятых части толпы – живые разумные!
– Там… живые есть! – вырывается у меня.
– Ненадолго. Если рядом скрыты, они все равно что мертвы! Бей! – рычит над ухом Ратибор.
И хотя я понимаю, что, возможно, этих разумных еще можно как‑нибудь спасти, в тот же миг с моих рук слетает Вихрь теней, и прошивая тела скрытов и живых разумных, скрывается в толпе.
Через мгновение из центра толпы появляется вихрь тьмы, скрывающий врага от наших взоров.
– Балда! – ревет Ратибор позади меня, но я, не обращая на него внимания, жадно пью энергию Смерти… и напившись вдоволь, выплескиваю ее на тела теперь уже мертвых разумных, поднимая их. И давая им всего один приказ – убить! Задержать!
И они выполняют его с честью. Каждый из моих зомби становиться ловушкой сразу для нескольких скрытов – они цепляются за ноги, хватают за руки, вцепляются зубами в штаны, делают все чтобы остановить бег врага! И у них это получается. Они с боем вырывают мгновения, которые дают мне время подготовить Упокоение шестого ранга.
Плетение слетают с рук в тот момент, когда первые скрыты почти добираются до первых шеренг. Почти. Потому‑что Упокоение такого ранга развеивает энергокаркаснекров практически мгновенно. Впрочем, против скрыта защищенного телом живого разумного не помог бы и седьмой ранг… но Вихрь теней убил все живое. Он для этого и предназначен – для убийства. Правда, действует только в том случае, если живое существо не защищено щитом магическим. От Вихря защитит даже студенческая поделка! Но в этой толпе был только простой люд. Был. Потому‑что теперь…
– Все мертвы. – повернувшись к Ратибору, устало докладываю я. Но усталость не телесная – энергии хоть отбавляй. Усталость душевная – я только что убил несколько десятков разумных.
– И че? И все? – недоумевающе‑растерянный голос солдата справа от меня помог мне прийти в чувство.
– Молодцом, маг. – довольно кивает мне капитан, неизвестно как оказавшийся рядом.
– Всего‑то замочил пару десятков разумных. – ядовито отвечаю я.
– Неизбежные потери. – равнодушно бросает он, и уходит.
– Он прав. Они бы все равно не выжили. – ручища Ратибора оказывается на моем плече, и он старается утешить меня, но… в этом нет надобности. Я не настолько подавлен, чтобы нуждаться в утешении. Нет ни раскаяния, ни горечи – просто я понимаю, что зря убил их. Всех этих разумных. Это было моей ошибкой. Больше я такой ошибки не допущу. Приняв решение, я стряхиваю с плеча руку Ратибора, и повернувшись к нему, интересуюсь:
– Что у нас еще в программе на сегодня?
***
Лежа на траве, я чувствую что куртка промокла насквозь. Как и штаны. И сапоги тоже. Вот только… какое мне до этого дело? Какая к некрам разница, сухая на мне одежда, или нет!? После того что я сделал…
Хочется закричать, но я понимаю что криком ничего не изменить. Единственно что я сейчас могу делать – это думать. Понять, что случилось со мной, почему мое тело вдруг стало чужим! И почему я убил своих братьев.
Поначалу в голове нет ни одной мысли, но потом, когда я пошагово вспоминаю все, что делал после въезда в город, меня вдруг как молнией ударяет мысль – скрыты. Слухами о них полнился каждый трактир, и тот в который мы забежали опрокинуть по кружечке пива не исключение. Слух, к слову, показался мне бредовым – одержимость каким‑то мертвяком? Три ха‑ха! И потому слушать дальше я не стал, уединившись со странной куртизанкой.