– Некто, кто имеет на него не больше прав, чем я имею на алетиометр, – ответил сэр Чарльз. – К нашему обоюдному сожалению, нож находится у него, а алетиометр у меня.
– А как вы вообще узнали про тот мир?
– Я знаю многое из того, что вы не знаете. А чего ещё вы ожидали? Я гораздо старше вас, и несравненно лучше информирован. Существует некоторое количество проходов между этим миром и тем; те, кто знают, где эти проходы находятся, могут легко перемещаться между мирами. В Цитагейзе есть целая гильдия так называемых учёных, которые только этим и занимаются.
– Вы вовсе не из этого мира! – внезапно сказала Лайра. – Вы оттуда, ведь так?
И снова у неё появилось это странное чувство узнавания. Она была почти уверена, что видела его раньше.
– Вовсе нет, – ответил он.
Уилл сказал, – Если уж мы собираемся забрать нож у этого человека, нам надо больше о нём узнать. Он ведь не собирается нам его просто так отдать, верно?
– Определённо нет. Это единственная вещь, которая удерживает Призраков на расстоянии. Это никоим образом не будет лёгкой работой.
– Призраки боятся ножа?
– И ещё как.
– Почему они нападают только на взрослых?
– Это вам сейчас знать не обязательно. Да это и не важно. Лайра, – сказал сэр Чарльз, поворачиваясь к ней, – расскажи мне поподробнее об этом твоём удивительном друге.
Он имел в виду Пантелеймона. И, как только он произнёс это, Уилл понял, что та змея, которая пряталась в рукаве сэра Чарльза, также была демоном, и что сэр Чарльз, по-видимому, был родом из мира Лайры. Он спросил про Пантелеймона, чтобы сбить их с толку: следовательно, он не знал, что Уилл заметил его демона.
Лайра прижала Пантелеймона к груди, и он превратился в чёрную крысу, хлещущую своим длинным хвостом по руке Лайры и глядя на сэра Чарльза красными глазами.
– Вы не должны были его видеть, – сказала она. – Он мой демон. Вы думаете, что у вас в этом мире нет демонов, но они у вас есть. Ваш был бы навозным жуком.
– Если фараоны Египта не возражали против того, чтобы их символизировал скарабей, я тоже не буду – ответил он. – Что ж, значит, ты ещё из одного мира. Как интересно. Это оттуда происходит алетиометр, или ты украла его по пути?
– Мне его дали, – яростно сказала Лайра, – Мастер колледжа Джордан в моём Оксфорде дал его мне. Он мой по праву. А вы, вы даже не знаете, что с ним делать, вы, глупый, вонючий старикашка, вы бы не научились читать его и за сто лет. Для вас это просто игрушка. Но мне он нужен, и он нужен Уиллу. Мы вернём его, не волнуйтесь.
– Увидим, – сказал сэр Чарльз. – В прошлый раз я высадил тебя здесь. Высадить вас?
– Нет, – сказал Уилл, потому что он успел заметить невдалеке полицейскую машину. – Вы всё равно не можете попасть в Цигейзу из-за Призраков, так что не имеет значения, будете вы знать, где находится окно, или нет. Подвезите нас дальше, к кольцевой дороге.
– Как пожелаете, – сказал сэр Чарльз, и машина двинулась дальше. – Когда, или если, вы получите нож, позвоните мне по телефону, и Алан подъедет забрать вас.
Они больше не произнесли ни слова, пока шофёр не остановил машину.
Когда они вышли, сэр Чарльз опустил окно и сказал Уиллу, – Кстати, если вы не сможете заполучить нож, даже не думайте возвращаться. Явитесь в мой дом без ножа, и я вызову полицию. Подозреваю, они будут очень рады, когда я скажу им твоё настоящее имя. Тебя ведь зовут Уильям Перри, так? Да, я так и думал. В сегодняшней газете есть очень хорошая твоя фотография.
И машина уехала. Уилл не мог произнести ни слова.
Лайра тряхнула его за руку. – Всё в порядке, – сказала она, – он никому не расскажет. Если бы он собирался, он бы уже это сделал. Пошли.
Десять минут спустя они стояли на маленькой площади у подножия Башни Ангелов. Уилл рассказал Лайре про демона-змею, и она остановилась посреди улицы, безуспешно пытаясь ухватить это наполовину стёртое воспоминание. Кто был этот человек? Где она его видела? Это было бесполезно – воспоминание не приходило.
– Я не хотела говорить ему, – тихо сказала Лайра, – но прошлой ночью я видела человека там, наверху. Он смотрел вниз, когда все эти дети шумели...
– Как он выглядел?
– Молодой, с кучерявыми волосами. Совсем не старый. Но я видела его совсем недолго, на самом верху, между тех зубцов. Я подумала, что это мог быть... Помнишь Анжелику и Паоло, и как Паоло сказал, что у них был старший брат, и что он тоже пришёл в город, и она заставила Паоло замолчать, как если бы это был секрет? Ну, я думаю, что это мог быть он. Наверное, он тоже пришёл за ножом. И я думаю, что все дети знают про это. Думаю, поэтому они сюда и вернулись в первую очередь.
– Ммм... – сказал он, глядя вверх. – Возможно.
Она вспомнила, что говорили дети этим утром. Ни один ребёнок не ходил в башню, так они сказали, потому что там были страшные вещи. И она вспомнила собственное неловкое ощущение, когда она и Пантелеймон заглянули в открытую дверь, прежде, чем покинуть город. Может, именно поэтому им и нужен был взрослый – чтобы зайти в башню. Её демон летал вокруг её головы, приняв форму мотылька в ярком солнечном свете, испуганно шепча что-то.
– Чшш, – шепнула она в ответ, – у нас нет выбора, Пан. Это наша вина. Мы должны исправить её, и это – единственный способ.
Уилл прошёл направо вдоль стены башни. На углу, между башней и следующим зданием, лежала узкая мощёная аллея, и Уилл прошёл туда, поглядывая вверх, изучая это место. Лайра последовала за ним. Уилл остановился под окном на втором этаже башни с спросил Пантелеймона: – Ты можешь туда залететь? Посмотреть, что внутри?
Пантелеймон немедленно превратился в стрижа и взлетел вверх. Он еле мог дотянуться до окна. Лайра резко вздохнула, и тихо вскрикнула, когда он добрался до подоконника, и задержался там на секунду или две, прежде чем нырнуть обратно вниз. Уилл удивлённо нахмурился.
– Это тяжело, – объяснила она, – когда твой демон отходит далеко от тебя. Это больно.
– Извини. Ты что-нибудь видел? – спросил он.
– Лестницу, – сказал Пантелеймон. – Лестницу и тёмные комнаты. Там на стене висели мечи, и копья, и щиты, как в музее. И я видел молодого мужчину. Он... танцевал.
– Танцевал?
– Двигался взад и вперёд, махал рукой вокруг. Или, может, он сражался с чем-то невидимым... Я едва успел заметить его через приоткрытую дверь. Не очень чётко.
– Сражался с Призраком? – спросила Лайра. Но они не могли придумать ничего лучше, а потому просто двинулись дальше. За башней высокая каменная стена, с разбитым стеклом наверху, окружала маленький сад с ровными травяными клумбами вокруг фонтана (Пантелеймону пришлось снова взлететь и посмотреть), а дальше начиналась аллея на противоположной стороне башни, которая привела их обратно на площадь. Окна башни были маленькими и глубоко утопленными в камень, как нахмурившиеся глаза.
– Значит, придётся входить через переднюю дверь, – сказал Уилл. Он поднялся по ступенькам и широко распахнул дверь. Солнечный свет ворвался внутрь, и тяжёлые петли заскрипели. Он сделал шаг-другой внутрь, и, никого не заметив, прошёл дальше. Лайра шла вплотную за ним. Пол был выложен прямоугольными плитами, за столетия ставшие гладкими, и воздух внутри был прохладен. Уилл увидел лестничный пролёт, который вёл вниз, и прошёл по нему достаточно далеко, чтобы увидеть, что тот приводит в широкую, низкую комнату с огромной угольной печью у дальней стены, и где стены были чёрными от сажи. Но в комнате никого не было, и он вернулся обратно во входной зал, где увидел Лайру, прижимающую палец к губам и глядящую наверх.
– Я слышу его, – прошептала она. – Кажется, он разговаривает сам с собой.
Уилл прислушался, и тоже услышал это: низкое дрожащее бормотание, изредка прерывающееся резким смешком или гневным вскриком. Это было похоже на голос сумасшедшего.
Уилл выдул воздух из щёк и начал взбираться по лестнице. Она была сделана из почерневшего дуба, огромная и широкая, со ступеньками, такими же гладкими, как и каменные плиты на полу: слишком крепкими, чтобы скрипеть под ногами. По мере того, как они забирались выше, света становилось всё меньше, потому что единственными его источниками были маленькие глубоко посаженные окна на каждой лестничной площадке. Они забрались на второй этаж, остановились и прислушались, забрались на следующий, и звук человеческого голоса смешался со звуками прерывающихся, ритмичных шагов. Звуки исходили из комнаты, выходившей прямо на площадку, дверь в неё была приоткрыта.