Старейшина говорил довольно долго. Один за другим жители выходили из хижин, чтобы коснуться руки Граммана, пробормотать несколько слов и получить нечто, похожее на благословение, в ответ. Ли в это время смотрел на небо. К югу оно было чистым, и свежий бриз колыхал верхушки елей. К северу над разлившейся рекой по-прежднему висел туман, но впервые за много дней появилась надежда, что он рассеется.
У гигантского валуна, где раньше была посадочная площадка, он погрузил мешок Граммана на катер, a затем заправил лодку горючим. Мотор завёлся с первого раза. Они отчалили и катер с шаманом на борту понёсся вниз по течению, ныряя под деревьями и устремляясь к большой реке так быстро, что Ли забеспокоился из-за Хестер, сидевшей у самого борта. Но зайчиха была выносливым путешественником, он это хорошо знал. Так почему всё -таки он так беспокоился?
Когда они достигли порта в устье Енисея, то обнаружили, что гостиницы, постоялые дворы и все до единой свободные комнаты в городе были заняты солдатами. И не просто солдатами. Это были войска Императорской Московитской Гвардии, самой вымуштрованной армии в мире, превосходно вооружённой и присягнувшей защищать власть Магистерии.
Грамман выглядел очень усталым, поэтому сначала Ли планировал отдохнуть в ночь перед отлетом. Но остановиться было негде.
– Что здесь происходит? – спросил он лодочника, когда возвращал катер.
– Никто ничего не знает. Дивизия прибыла вчера и заняла всё жилье, реквизировала все съестные припасы и все суда в городе. Они бы забрали и этот катер, если бы он оставался здесь.
– Вы знаете, куда они направляются?
– На север – ответил лодочник. – По всей видимости, нам предстоит война, величайшая в истории.
– На север, в тот новый мир?
– Именно. Это лишь авангард, ожидаются ещё войска. Через неделю здесь не останется ни буханки хлеба, ни галлона спиртного. Вы мне очень удружили, арендовав эту лодку: теперь её цена удвоилась...
Стало ясно, что даже если бы они могли найти место, задерживаться здесь не имело смысла. Ли беспокоила судьба аэростата, и они с Грамманом сразу же отправились в хранилище. У Граммана был нездоровый вид, но он держался и не отставал.
Хозяин хранилища, который вместе с сержантом гвардии пересчитывал запасные детали для двигателя, оторвался от своего занятия.
– К сожалению, ваш аэростат был вчера реквизирован, – сказал он.– Вы же видите, что происходит. Что я мог поделать?
Хестер повела ушами, и Ли понял, что она имела в виду.
– Аэростат уже забрали?
– Его заберут сегодня днем.
– Нет, этого не произойдет, – сказал Ли, – потому что власть, пославшая меня, выше власти Гвардии.
И он показал хозяину хранилища кольцо, которое снял с пальца мертвого скаэрлинга на Новой Земле. Сержант у конторки рядом прервал свои занятия и отсалютовал при виде знака Церкви, однако, несмотря на свою дисциплинированность, он не смог скрыть проблеска удивления на лице.
– Так что мы забираем аэростат прямо сейчас – продолжил Ли, – и вы можете послать своих людей, чтобы загрузить снаряжение, включая провиант, воду, балласт. Я сказал – сейчас же.
Складской служитель взглянул на сержанта, который лишь пожал плечами, и поспешил к выходу, к аэростату. Ли и Грамман отправились к причалу, где были баки с горючим, чтобы руководить сборами.
– Откуда у вас это кольцо? – тихо спросил Грамман.
– С руки мертвеца. Конечно, пользоваться им рисковано, но я не вижу другого способа вернуть аэростат. Как вы думаете, сержант что-нибудь заподозрил?
– Конечно же, заподозрил. Но он – человек дисциплины. Он не будет подвергать сомнению распоряжения Церкви. К тому времени, когда они что-либо предпримут (если он вообще об этом доложит) мы будем далеко. Что ж, я обещал вам попутный ветер, Скорсби, и я надеюсь, что он вам понравится.
Небо над ними теперь было голубым, ярко светило солнце. К северу клубы тумана по-прежднему нависали над морем, как горные цепи, но бриз уносил их всё дальше и дальше, и Ли не терпелось опять оказаться в воздухе.
Пока шар наполнялся, постепенно поднимаясь над крышей склада, Ли проверил корзину и с особой тщательностью закрепил всё свое оборудование: кто знает, какие бури и шквалы им предстоят? Он укрепил на приборной доске все свои инструменты, даже бесполезный компас с болтавшейся стрелкой. Напоследок он повесил по периметру корзины мешки с песком – балласт.
Аэростат был заполнен и теперь, качаясь от порывистого северного ветра, натягивал причальные канаты, державшие его, словно якорь. Ли расплатился со складчиком последними золотыми монетами и помог Грамману забраться в корзину. Затем он повернулся к людям, державшим канаты, чтобы дать команду отпустить.
Но он не успел этого сделать. Из-за склада послышался грохот сапог, затем раздался грозный выкрик:
– Отставить!
Люди у канатов замешкались, некоторые оглядывались на выкрик, другие вопросительно смотрели на Ли, и тогда он рявкнул:
– Отдать концы!
Половина причальной команды повиновалась, и шар дёрнулся вверх, но оставшиеся два человека отвлеклись, глядя на приближавшихся солдат, и по-прежнему держали свои канаты, обмотанные вокруг причальных тумб. Аэростат задёргался из стороны в сторону. Чтобы удержаться, Ли схватился за подвесное кольцо; Грамман последовал его примеру, а его демон впилась в кольцо когтями.
Ли крикнул:
– Отпустите же, вы, идиоты! Шар поднимается!
Тяга в шаре была слишком сильной, и люди, хоть и тянули за канаты изо всех сил, не могли его сдержать. Один из них выпустил канат, и тот соскользнул со швартовой тумбы, но другой человек, почувствовав, что канат вырывается, инстинктивно в него вцепился, вместо того, чтобы отпустить. Однажды Ли уже видел подобное, и очень этого боялся. Оставшись на земли, демон несчастного – коренастая лайка, взвыл от ужаса и боли. Спустя пять невероятно долгих секунд всё было кончено: силы оставили человека и, полумертвый, он сорвался с высоты и упал в воду.
А солдаты тем временем уже держали винтовки наготове. Залп пуль просвистел мимо корзины, одна из них вышибла искру из подвесного кольца. Руки Ли, державшегося за кольцо, заныли от удара, но ни одна из пуль его не задела. К тому времени, когда был дан следующий залп, шар был почти вне досягаемости. Он поднимался вверх, в синеву неба и ветер уносил его в даль, за море. Ли чувствовал, как его сердце наполняет радость. Чем выше поднимался шар, тем лучше становилось его настроение. Однажды Ли сказал Серафине Пеккала, что не видит ничего особого в полетах, что это просто его работа, но это было не так. Подниматься в небо, с лёгким попутным ветром, зная, что впереди тебя ожидает новый мир – что в жизни могло быть лучше?
Он отпустил подвесное кольцо и увидел, что Хестер, как обычно, улеглась в углу корзины, полуприкрыв глаза. Откуда-то издалека, с земли, до них донёсся ещё один тщетный оружейный залп. Широкая развилка устья реки искрилась в солнечном свете; город внизу уплывал куда-то в даль.
– Итак, доктор Грамман, – сказал Ли – Не знаю, как вы, но я гораздо лучше чувствую себя в воздухе. Конечно, хотелось бы мне, чтобы тот бедняга додумался отпустить канат. Это ведь так просто, а если сразу не отпустить, то надежды нет.
– Благодарю вас, мистер Скорсби, – сказал шаман. – Вы прекрасно управились. Теперь мы устроимся поудобнее и полетим. Воздух всё ещё морозный, поэтому я буду благодарен, если вы передадите мне эти шкуры.
ОДИННАДЦАТЬ. Бельведер
Уил спал в белой вилле беспокойным сном, в котором приятные сны мешались с кошмарами, так что он, в конце концов, проснулся, хотя больше всего сейчас ему хотелось спать. Он лежал с открытыми глазами и чувствовал такую сонливость, что не мог пошевелиться. Наконец он встал и обнаружил, что повязка сползла и кровать покрыта кровью.