Она выросла не в Эридиане. Она родилась на юге, в Заките, в стае Арагнис, украла ребенка и манипулировала другим мужчиной. Как другие члены стаи оказались в Эридиане? Как она заставила их остаться? Должно быть, она украла их тоже, как и Сару. Хотя я понятия не имел, как это вообще произошло. Эта девочка в ужасе от всего, что двигалось, даже от своего отца.
— Ты знаешь, что у нас в лесу есть кладбище? — внезапно спросила Рея.
Ее голос хриплый от нехватки воды, и мои руки сжались в кулаки при этой мысли.
— Мы сделали надгробия после нескольких лет пребывания там. Я сделала по одному для своих мамы и папы, и другие делали их для тех, кого они тоже потеряли. Каждый год в конце зимы мы праздновали их жизнь, а затем приветствовали новую жизнь, которая появлялась весной.
— Зачем ты мне это рассказываешь? Мне, блядь, все равно, — прорычал я.
К чему она вела?
— Я сомневаюсь, что увижу это снова, чтобы добавить там еще могилы для тех, кого у нас отняли. Я бы хотела отпраздновать жизнь Сольвье с моими родителями и некоторыми членами стаи, которых мы потеряли за эти годы. Он защищал Эридиан, ты знаешь? Он делал это так долго. Помнишь историю, которую я рассказывала на собрании? Я рассказывала историю о канарских волках. В этой истории он был мужчиной, который нашел свою кровную подругу, когда собирался сбежать со своей беременной избранницей. Годы спустя кровная подруга этого мужчины умерла, и он отправился на поиски своей дочери и женщины. В конце концов он прибыл в Эридиан, и Боги поговорили с ним, рассказали ему, что произошло. Он был обезумевшим, неспособным поверить в это и полным многих сожалений. Но как ты можешь идти против того, что выбрали для тебя Боги? В тот самый день он заключил договор с Богами, что будет защищать последнее место, где были его избранная пара и дочь, соединив свою сущность с сиреневыми деревьями, окружающими наш дом, которые создали барьер. Боги даровали ему более долгую жизнь, чем та, которая у него была бы, гарантируя, что он сможет защищать Эридиан долгое время, но это не сделало его бессмертным. Когда барьер рухнул, рухнул и он.
— К чему ты клонишь, Рея? — я вздохнул.
Барьер пришлось сломать, чтобы Элита и охрана оказались внутри. Альдус позаботился о том, чтобы это было сделано.
Сольвье, так называемый страж, которым он был, знал то, чего не должен был знать. Я мог бы сказать, что Рея была близка с ним, он сказал мне это, когда разговаривал со мной. Но она не знала того, что он мне рассказал, и, вероятно, никогда не узнала бы.
— Сольвье был избран Богами защищать Эридиан и всех достойных, кто входил туда, с помощью барьера. Я была избрана защищать все живое. Точно так же, как ты был избран, чтобы уничтожить его.
— О чем, черт возьми, ты говоришь? — я внимательно посмотрел на нее, задаваясь вопросом, к чему она клонила.
— Интересно, кто будет на кладбище, когда все это закончится.
— Мне плевать на твое кладбище. Просто скажи мне, как остановить проклятие, — прорычал я на нее.
Она должна мне что-то дать.
Она медленно качнула головой из стороны в сторону. Ее волосы прилипли к крови на лице и теле, когда она раскачивалась.
— Я не знаю, Дариус. Я не была причиной этого, так как же я могла то сделать?
— Ты лжешь, я видел это в кристалле памяти. Ты не можешь этого отрицать.
Она была в середине каменного круга, по краям которого светились письмена, ее руки были вытянуты по бокам, когда она произносила свое проклятие, и тьма затопила ее. Рогуры вылезали из грязи вокруг нее, царапая когтями и рыча, чтобы выбраться на поверхность.
— То, что ты видел, было ненастоящим, потому что я этого не делала, — она прошипела от боли, ползая на коленях, и мое тело дернулось вперед, прежде чем я успел прийти в себя, Дракс подталкивал меня к ней, чтобы облегчить ее боль.
Я посадил его под замок.
— В конце концов, ты скажешь нам, как это остановить, а до тех пор прольется еще больше крови, — прорычал я на нее и в отчаянии остановился.
Поворачиваясь и щелкая пальцем по решетке позади, чтобы снова она снова появилась, я проигнорировал вздох, который услышал от нее. Он тяжелый, смиренный. Мне нужно убраться отсюда, пока Дракс не захватил власть.
— Ты должен поверить мне, Дариус. Мне нужно выбраться отсюда, — голос Реи эхом отдавался мне вслед. — В конечном итоге ты пожалеешь об этом, если не сделаешь этого.
Мы оба сожалели о многих вещах, и встреча друг с другом — одна из них.
Сорок Четыре
Рея
Меня грубо тащили из моей камеры двое охранников. Я не знала, сколько времени я здесь с тех пор, как Дариус приходил ко мне, но мне казалось, что прошли дни. Я ненавидела, что он пришел ко мне после того, что он сделал, после того, как он вырвал плоть из моей спины.
Он стоял рядом с монстрами, и он ничего не понимал. Ослепнуть в своем гневе, чтобы увидеть, насколько невозможно, чтобы я вызвала рогуров. Что бы он ни увидел в этом камне памяти, это убедило его, что я враг, а кто поверит "предателю"?
Один из охранников толкнул меня, на его покрытом шрамами лице появилась усмешка, и я зашипела от боли. Наручники на моих запястьях, которые, как я теперь поняла, пропитаны тербием, замедлили процесс моего заживления. Этот конкретный металл редок, и был только один человек, которого я знала, у которого был к нему доступ. Моя кожа едва начала закрываться от ударов плетью, и каждое резкое движение рассекало кожу еще сильнее, позволяя свежей крови течь по моей спине.
Меня вели в том же направлении, что и в прошлый раз, когда я пришла в большой зал, пока мы не подошли к его дверям. Стражники на мгновение остановились перед ними, поправляя свои доспехи, прежде чем мы вошли. Люди снова заполнили комнату, глядя на меня с отвращением и гневом, плюя мне под ноги, с их губ срывались проклятия. Охранники толкнули меня вперед по ступенькам к середине затонувшей площадки, Джош и Кейд снова рядом со мной. Кейд даже не дернулся при моем появлении, когда бросил на меня быстрый взгляд, пока я снова прикована к полу. У Джоша больше ран на лице, кровь текла сбоку от головы, его глаза усталые и полные боли.
— Ты в порядке? — тихо спросил он меня, и я кивнула, продолжая молчать.
Он оглядел меня, его глаза сузились, когда он рассматривал меня, но что еще я могла сказать?
Мое сердце кровоточило сильнее, чем раны на спине. Если я дала бы ему понять, что со мной не все в порядке, это ничему не помогло бы.
Справа от меня раздались шаги, я обернулась и увидела своего двоюродного брата Патрика, спускающегося по ступенькам навстречу мне, и мои мышцы напряглись. Его голубые глаза впились в мои, когда он остановился слишком близко передо мной, и я задержала дыхание. Мои руки задрожали, но я подняла подбородок, ожидая, что он заговорит.
— Привет, кузина, — ухмыльнулся он, задерживая взгляд на моей груди, прикрытой только лифчиком.
Я оскалила на него зубы, желая перегрызть ему горло, независимо от того, как сильно я его боялась.
— Не нужно так капризничать. Это ты вела себя непослушно.